Религия древних кельтов

Это кельтское учение наиболее ясно представлено в словах Лукана, который назвал его друидским учением. «От вас мы узнаем, что граница существования человека – не тихие залы Эреба, в ином мире (или регионе, in orbe alio) дух оживляет части тела. Смерть, если ваше знание истинно, является всего лишь центром долгой жизни». По этой причине, добавляет он, у кельтского воина не было страха смерти. Так, Лукан полагал, что друидское учение – это одно из учений о телесном бессмертии в ином мире. Этот мир не был мрачным; скорее, он был похож на египетский Аалу с его богатым и разнообразным существованием. Классические авторы, возможно, знали о спорадической кельтской идее, идущей от старых верований, согласно которой душа могла принимать форму животного, но это не было друидским учением. Опять же если у галлов, как и у ирландцев, были мифы, рассказывавшие о воскресении богов или полубожественных существ, они, возможно, были искажены их авторами и рассматривались как эсхатологические. Но такие мифы не касались смертных. Другие авторы, Тимагенес, Страбон и Мела, говорят только о бессмертии души, но их свидетельство, возможно, не отличается от свидетельства Лукана, поскольку Мела, кажется, копирует Цезаря, говоря о долгах, переходящих в иной мир.

Эта теория о телесном бессмертии подтверждается ирландскими сагами, в которых призраки в нашем смысле этого слова не существуют. Мертвые, которые возвращаются, – это не призраки, но полностью облачены в тело. Так, когда Кухулин возвращается по требованию святого Патрика, он описан точно так, как будто он все еще во плоти. «Его волосы густые и черные… взгляд стремительный и мрачный… Чернее, чем вертел, каждая из его бровей, краснее рубина его губы». Полностью описаны его одежда и оружие, его колесница и лошади – в равной степени материальные и телесные. Подобные описания умерших, которые возвращаются, – не редкость, например, возвращение Каойлте в истории о Монгане, которого все считают живым воином, или возвращение Фергуса Мак Ройха, который вновь появляется в прекрасном облике с красивыми каштановыми волосами и в своем прежнем великолепии и рассказывает забытую историю «Тайн». Так, ирландские кельты считали, что в ином мире дух оживляет части тела. Это телесное существование также предполагается в кельтских версиях цикла народных сказок «Мертвый должник». Обычно животное, в облике которого мертвец помогает своему благотворителю, встречается и в других европейских версиях, но в кельтских историях появляется не животное, а сам мертвец, как живой человек в телесной форме. В равной степени и субстанциальный и телесный, кушающий, пьющий, занимающийся любовью и борющийся – божественный народ сидхе или народ Элизиума, или боги, как они изображаются в текстах. Однако для кельтов боги, сидхе и мертвые – все имели телесную форму, которая могла стать невидимой и в других отношениях отличалась от земного тела.

Археологические находки погребальных обрядов у кельтов также свидетельствуют об этой вере. Во всей кельтской области обнаруживается богатое изобилие могильных вещей – оружия, колесниц, посуды, украшений и монет. Некоторые из погребений, несомненно, указывают на приношения в жертву жены, детей или рабов. Мужские и женские скелеты часто оказываются близко друг к другу, в одном случае рука мужчины охватывала шею женщины. В других случаях рядом с ними обнаружены останки детей. В то время как ниже расположенное погребение щедро обеспечено погребальными предметами, над ним в беспорядке лежат некоторые скелеты без погребальных предметов, и часто с отделенной от тела головой, что указывает на усекновение головы; в одном случае руки связаны сзади. Все это, рассматриваемое вместе с классическими свидетельствами о погребальных обрядах, означает, что будущая жизнь предполагалась как жизнь в теле и что это была точная копия земной жизни, с теми же привязанностями и потребностями. Некоторые отрывки в ирландских текстах также описывают похороны и сообщают о том, как умершего похоронили с украшениями и оружием и лицом к тому региону, откуда могли ожидаться враги, чтобы он был бесконечной угрозой им и предотвращал их нападение[46]. Возможно, эта вера может объяснить приподнятое положение многих могильных холмов. Также приносили в жертву животных. Согласно одному тексту, заложники были похоронены заживо вместе с Фиахрой, а жен героев, согласно их желанию, иногда хоронили рядом с их погибшими мужьями.