Религия древних кельтов

Жители Элизиума не только бессмертны, но также по желанию становятся невидимыми. Они делают себя видимыми только одному человеку из многих, кто находится рядом с ним. Только один Коннла видит богиню, невидимую для его отца и друида. Мананнан видит Брана, но вблизи были многие, кого он не видит; и, когда тот же бог приходит к Фанд, он невидим для Кухулина и всех, кто был с ним. Поэтому Мидир говорит Этайн: «Мы видим, а нас не видят». Кроме того, иногда народ Элизиума обладает способностью к превращениям – Фанд и Либан являются Кухулину в облике птиц.

Орешник познания соединяет мудрость с миром богов, и в кельтской религии обычно цивилизация и культура, как предполагалось, произошли от богов. Вещи из земли богов были желанными для людей, и часто они похищали их оттуда. В уэльских и ирландских историях магический котел занимает выдающееся место, особенно в связи с потусторонним миром. Дагда обладал таким котлом, и он никогда не оставался пустым, а в истории «Болезнь Кухулина» описана неистощимая бочка с медом. Все, что помещали в такие котлы, насыщало всех, независимо от того, сколько их было. Кухулин получил один такой котел от дочери короля Скатха и также увел у него трех коров. В аналогичной истории он украл у Куроя, при попустительстве его жены Блатхнат, котел ее отца Мидира, трех коров и самих женщин. Но в другой версии Кухулин и Курой отправляются в цитадель Мидира на острове Фалга (Элизиум) и крадут котел, коров и Блатхнат. Курой забрал их у Кухулина; отсюда его месть в предыдущей истории. Так, похищение произошло из Элизиума. В уэльской поэме «Добыча Аннвна» Артур украл котел у Аннвна. Он был инкрустирован жемчугом, из него доносились голоса, и он закипал от дыхания девяти дев, он не варил пищу трусам.

Как уже было замечено в истории Гвиона, он был поставлен, чтобы наблюдать за котлом, который должен кипеть до тех пор, пока не даст «три капли благодати вдохновения». Он принадлежал Тегид Фоэлю и Кэрридвену, божественным правителям Подводной Земли. В «Мабиногах» Бранвен ее брат Бран получил котел от двух существ, мужчины и огромной женщины, которые вышли из озера. Этот котел дал им король Ерина, и он обладал свойством возвращать к жизни убитого, которого помещали в него.

Три свойства котла – неисчерпаемость, вдохновение и возрождение – можно суммировать одним словом – плодовитость, и важно то, что бог Дагда, с которым такой котел был связан, был богом плодородия. Но мы только что видели, что он был связан, непосредственно или косвенно, с богинями – Кэрридвен, Бранвен, женщиной из озера, – и, возможно, это указывает на более ранний культ богинь плодородия, позже замененный культом богов. В этом свете способность котла возрождать к жизни важна, поскольку в древней религии жизнь была связана с женским началом. Женщина была плодовитой матерью, и Земля, которая порождала и питала, также была женщиной. Отсюда возник культ Земли-матери, которая часто была также богиней любви, а также плодородия. Кэрридвен, по всей вероятности, была богиней плодородия, а Бранвен – богиней любви. Культ плодородия обычно связывался с оргиастическими и неразборчивыми любовными утехами, и вполне возможно, что котел, подобно индусскому йони, был символом плодородия. Опять же убиение и приготовление животных в примитивной жизни обычно считалось священным актом. Животных варили в огромных котлах, которые были обнаружены как постоянная часть утвари в каждом кельтском доме. Количество мяса, которое они вмещали, возможно, говорило об изобилии людям, для кого котел был уже символом плодородия. Так, символический котел культа плодородия слился с котлом, используемым в религиозном убиении животных и приготовлении из них пищи. Котел использовался также в ритуалах. Кимры приносили человеческие жертвы над котлом и наполняли его их кровью; жертв, приносимых Тевтату, душили в чане (semicupium); а в Ирландии «котел истины» использовался для испытания кипятком.