Религия и мифология

Как известно, в индийских представлениях время, идущее в мире, делится на огромные многотысячелетние промежутки, которые называются кальпами. И в конце каждой кальпы мир сгорает в огне. Откуда берется этот огонь? Выходит наружу Шеша и испепеляет весь мир, который потом сотворяется снова. И это, наверное, максимальное выражение огненной силы дракона. Огонь – это еще и солнце. Вспомним золотые яйца черепах на Тибете. Получается, что дракон может взлетать наверх, он как-то связан с солнцем. Но одновременно с этим дракон – родственник змей, ящериц, лягушек, черепах – холодных жителей вод.

Как ни странно, дракон очень тесно связан с водой. Да, он может жить под горой. Но чем дальше мы идем в Азию, тем ярче видна водная стихия, присутствующая в драконах. Есть версия (правильность которой я не берусь оценить), что многие представления о драконах и других составных существах возникли в тот период, когда человечество уже расставалось с древними представлениями о богах в виде животных, о богах – неантропоморфных предках, тотемах, но еще не пришло к богам в виде людей. И драконы – промежуточное звено в этой эволюции представлений о богах.

А с другой стороны, мифы о драконах возникают прежде всего в тех цивилизациях, которые связаны с реками. Это очень интересно было бы проанализировать, и для этого имеется огромное количество материала. Драконы прочно связаны с водой в Китае. Китайская цивилизация, как мы понимаем, возникла прежде всего в бассейне реки Хуанхэ, а затем и Янцзы. Стоит учесть, что эти реки в древности были намного более бурными и неуправляемыми, чем сегодня. И понадобились века напряженной работы, труд тысяч людей для того, чтобы как-то смирить их, сделать пригодными для обитания: прорыть каналы, сделать дамбы, наладить земледелие, орошение, спастись от наводнений. Это в огромной степени определило всю китайскую цивилизацию и повлияло также на мифы. В лекции, посвященной мифам о потопе, мы говорили о том, что в Китае был уникальный в своем роде миф, где потоп не был наказанием, как у прочих народов, но отражал реальную историческую ситуацию, связанную с катастрофическими разливами Хуанхэ.

В той легенде сын мудреца Гуня Юй, которому суждено было победить потоп, шагу не может ступить без помогающих ему драконов. Главная его задача – усмирить Хуанхэ. Он культурный герой, который цивилизует, делает пригодным для жизни этот дикий, опасный и непокорный человеку ландшафт. И при этом ему все время помогают драконы. Перед ним идет по одной версии черепаха, а по другой – дракон: он тащит хвост по земле и показывает, где надлежит прорыть каналы. Можно понять, что это дух его мудрого отца. И Юй роет каналы там, где велит дракон.

Дальше ему помогает дух реки, потом он бурит гору и входит в пещеру, – а пещера эта называется «Врата дракона». Он продолжает вести свои земляные работы, преображающие дикую местность: прокладывает каналы, строит плотины. В одной из пещер Юй получает нефритовую пластинку. Мы знаем, что в Китае нефрит наделяли множеством волшебных свойств, это один важнейших материалов в китайской культуре. Юй должен измерить нефритовой пластинкой небо и землю, и в дальнейшем она становится его неизменным атрибутом, его постоянно с ней изображают.

Мера, измерение – это тоже инструмент приведения мира в порядок. А между тем существо, которое вручило Юю эту пластинку, – немного человек, немного змея. То есть это опять что-то вроде дракона. И получается, что культурный герой Юй приводил мир в порядок, при этом он сам, похоже, дитя дракона, и средства наведения порядка дают ему драконы, и помогают ему драконы и другие существа, связанные с водой: черепахи, дух воды, змея и тому подобное. Выходит, в Китае дракон скорее благодетельное существо, связанное со здоровьем, богатством, процветанием.

А в монгольских мифах есть тоже очень симпатичные существа, которых называют мангусы. Их много, они родились в виде лягушат (опять вода, подводный мир) от страшной черной бабы, которая сама появилась на свет в желтой пене ядовитого моря. Чистая возгонка какого-то хтонического ужаса. При этом они селятся почему-то в среднем мире, не под землей, а где-нибудь в уголке юрты или где-то далеко в степи, приносят бесчисленные неприятности. Прозвища у них типичные для степных змей: Свернувшийся, Длинный, Черный, Желтый. Ясно, что они тоже немножечко змеи, немножечко драконы. И связаны при этом с водой.

И так происходит везде: будь это благодетельный дракон, как Кетцалькоатль, или страшный и злобный, он все равно связан и с огнем, и с водой. В англосаксонском эпосе «Беовульф» главный герой сражается с разными чудовищами. Про третье из них, в бою с которым Беовульф и погибнет, говорится, что это дракон. А предшествует ему просто некое чудище Грендель непонятного вида, но по умолчанию также предполагается, что это дракон. Грендель приходит в пиршественный зал, где пируют король со своей дружиной, и всякий раз кого-то пожирает (зал этот, что характерно, расположен на окраине страны, рядом с лесом и болотом).