РЕЛИГИЯ И ПРОСВЕЩЕНИЕ

Религиозно–идеалистические заблуждения Луначарского поучительны и для наших дней. Ведь именно на отношении марксизма к религии и на роли религии в социальной борьбе пролетариата «споткнулись» такие новейшие ревизионисты, как Роже Гароди, Эрнст Фишер, идеологи так называемой «пражской весны» и т. д. Они пытались «достроить» марксизм с помощью религии, придать социализму «человеческое лицо» и при этом извращали подлинно гуманную сущность философии пролетариата. И сколь закономерным было возвращение Луначарского на позиции марксизма и атеизма, столь же закономерным представляется сползание современных исказителей марксизма к религиозности и даже церковности. Корень этого следует усматривать в том, что при всех своих богостроительских заблуждениях Луначарский никогда субъективно не порывал с материализмом и атеизмом. Последнее обстоятельство послужило не только основой его сравнительно быстрого «выздоровления», но и нашло свое выражение в той огромной работе по атеистическому воспитанию и созданию теории научного атеизма, которую он вел в послереволюционные годы.

Октябрьская революция поставила перед победившим пролетариатом безмерное число ранее человечеству неведомых проблем. Одна из них — культурная революция — беспрецедентная в историческом планере волюционная борьба за превращение безграмотной массы трудящихся в общество носителей самой передовой социалистической культуры.

Луначарский осознавал всю глубину, масштабы и сложность этой задачи. Выступая в 1919 г. перед организаторами внешкольного образования, он говорил: «Прежде всего в России, где насчитывается громадное количество безграмотных, вырастает… огромная задача обеспечить право и обязанность каждого быть грамотным… Приятнее, конечно, — увлекаться вопросами народного театра, рисовать перспективу чудесных народных домов, но нужно об этом не только мечтать, нужно работать. Прежде всего надо спуститься и в нижний этаж… и помнить, что основная, тяжелая массовая работа — это именно работа по борьбе с безграмотностью, с самым примитивным, самым грубым невежеством»'. Не случайно борьба за преодоление культурной отсталости была названа Луначарским «третьим фронтом». У этого фронта было крайне мало «войск» и технических средств. В 1922 г. различные учебные заведения выпускали около тысячи учителей в год, что, по словам Луначарского, едва покрывало естественную убыль «нормально умирающих». Хочется привести весьма примечательный подсчет Луначарским «стратегических» средств: «…чтобы ребенок мог писать, ему нужно иметь одну тетрадь в 30 страниц на один год, а нам дают 15 листов на один год на одного ученика. Это еще счастливая цифра. Один карандаш дают на 60 учеников. Одно перо — на 22 ученика. Мы имеем одну чернильницу на 100 учеников»². Сегодня можно только удивляться тому, как в таких условиях был совершен огромной важности социальный переворот в области культуры.

'Луначарский А. В, О народном образовании, М„ 1958, с. 79.

² Там же, с, 133—140,

А. В. Луначарскому приходилось решать самые различные вопросы: как обуть, одеть и обеспечить питанием школьников и учителей; где достать транспорт для подвоза ребят к школе; как привлечь к занятиям максимальное число детей; как поступать с верующими учителями; где найти необходимые книги для 'библиотек и т. д. В этой каждодневной, подчас в силу тех или иных обстоятельств почти невыполнимой работе он всегда старался находить оптимальное решение, привлекал к ней внимание партийных, советских органов, общественных организаций. Без осознания этих сложностей процесса культурного развития страны в самые первые годы ее существования невозможно понять содержание в смысл выступлений и статей Луначарского по вопросам политики партии в области просвещения в целом и атеистического воспитания в частности. Требовалось создать прочный фундамент знаний о религии и атеизме; только на этой основе были возможны доказательная критика внедрявшихся на протяжении столетий религиозных взглядов и стереотипов, разоблачение классовой природы социальных и нравственных установок религии, раскрытие существа марксистского атеизма, политики партии и государства по отношению к религии, церкви и верующим. Необходимо было также широкое распространение естественнонаучных знаний, показывающих истинный смысл явлений природы, разъясняющих ее законы, не оставляющих места сверхъестественному. При этом Луначарский неоднократно подчеркивал, что само по себе сообщение верующему человеку голых научных фактов еще не способно освободить его сознание от религиозных представлений. Лишь материалистическое объяснение этих фактов поможет формированию научного мировоззрения.

Эти мысли Луначарского сохранили свою актуальвость и сегодня. Мы знаем, сколь далеко шагнула наука в наши дни, мы знаем, сколь широка и разнообразна научная информация, популяризация достижении науки. И вместе с тем отсутствие должной материалистической трактовки новых данных науки порой оставляет лазейку для антинаучного, идеалистического, религиозного их толкования.