Религия и психические болезни

Характеризуя поведение человека, можно грубо разделить его на две стадии, которые, непрерывно чередуясь, составляют основу жизни. Это — стадия формирования потребностей, основных влечений и стадия их удовлетворения. Если человек терпит неудачи в реализации своей потребности, у него возникают отрицательные эмоции; если же оказывается, что существующие условия с избытком превосходят те, которые необходимы для ее удовлетворения, эмоции становятся положительными.

Общеизвестно, что человек в социалистическом обществе — важнейшая ценность и что наша Коммунистическая партия все усилия направляет на повышение благосостояния народа, наиболее полное удовлетворение экономических и духовных потребностей советских граждан. Только «за прошедшие пятнадцать лет реальные доходы на душу населения выросли в стране примерно вдвое, а общий объем материальных благ и услуг — примерно в 2,4 раза»[1]. Центральный Комитет Коммунистической партии Советского Союза уделяет неослабное внимание «дальнейшему повышению благосостояния советских людей, улучшению условий их труда и быта, значительному прогрессу здравоохранения, образования, культуры», всему тому, «что способствует формированию нового человека, всестороннему развитию личности, совершенствованию социалистического образа жизни»[2]. Таково отношение Коммунистической партии к проблеме удовлетворения разумных потребностей советских людей.

Как же относится религия к основным человеческим потребностям? Какие эмоции и чувства формирует она у наших верующих сограждан?

Возьмем познавательную потребность. Наука не предлагает человеку готовых ответов, она побуждает его к самостоятельной умственной работе, к проверке опытом каждого своего утверждения. Прямо противоположного требует религия: не искать истину, не размышлять над явлениями природы и общественного развития, а слепо верить в бога и всеобъемлющую мудрость его, в то, что мир создан богом и создан в высшей степени хорошо. «Во многой мудрости много печали», — предупреждает верующих Библия. В «священном писании» содержится немало предостережении против научного познания мира. Единственным объектом, достойным познания, религия считает только бога, а наилучшим средством его познания признает «откровение свыше», экстаз, «озарение».

Потребность эмоционального контакта религия также вводит в желательные для нее рамки общения верующих друг с другом и с божеством. Причем религиозная потребность верующих в «общении» со сверхъестественными силами есть проявление естественной потребности людей в снятии психического напряжения. Это не что иное, как попытка на религиозной основе преодолеть психический кризис, достигнуть душевного покоя. Жизнь в мире грез становится для верующего столь же необходимой, как и поддержание своего физического благополучия.

Обещая верующему загробную жизнь, религия как бы обязуется возместить ему потерю земной жизни. Эта иллюзия утешает. И, совершая заупокойную молитву, поминая усопших, участвуя в других культовых действиях, человек искренне верит в их эффективность. Он находит в этих обрядах утешение, поскольку они удовлетворяют его потребность в общении с дорогими людьми. Общение извращенное, но воспринимается верующим как реальное.

Помимо иллюзорного общения с богом и духами религиозный культ предполагает общение верующих между собой. Оживлению и усилению религиозных чувств и настроений, которые вытесняют все «земные» чувства и мысли, особенно способствует коллективный характер совершения богослужений и обрядов. Совместные культовые действия являются мощным средством внушения и самовнушения, средством так называемого психологического заражения. Человек, попадающий в обстановку, где другие люди испытывают определенные чувства, помимо своей воли начинает испытывать аналогичные чувства и переживания.

Познание других людей является интеллектуальным процессом, поскольку в общении с окружающими людьми человек черпает опыт. Но в этом процессе принимает участие и такой фактор, как созвучие с эмоциональным состоянием другого человека. Это явление принято называть синтонией. Каждый из нас неоднократно испытывал состояние, определяемое этим словом. Например, в присутствии человека, огорченного или погруженного в глубокую печаль, наше радостное настроение невольно приглушается, а при виде чужой радости и веселья у нас возникают приятные ощущения. Клинические наблюдения показывают, что способность к сопереживанию не зависит от интеллектуального и образовательного уровня. В соответствии с этим психологи условно делят всех людей на «синтоников» (общительных) и «асинтоников» (необщительных). И в повседневной жизни мы часто отличаем холодный ум от «сочувствующего сердца» и испытываем большую склонность к тому, кто просто грустит или радуется вместе с нами.