Религия как дар. Педагогические статьи и доклады

Обозначенная тенденция позволяет говорить о возросшей опасности инструментализма в отношении религиозного образования, подчинения этого компонента школьного образования целям, не связанным прямо с задачей развития и усовершенствования личности учащегося, но продиктованным интересами общества и государства. Эта опасность может реализовываться в более мягкой форме, как возрастающая идеологизация и политизация религиозных вопросов и учебных тем, но может принимать и более тяжелые формы, включая злоупотребления религиозным даром учащегося в непедагогических целях. К примеру, задача укрепления культурной идентичности учащегося может быть превращена в контексте религиозного образования в орудие воспитания ксенофобии или в фактор разделения по мировоззренческому признаку, может внести в педагогический процесс тот род партийности в широком смысле, которую П. Ф. Каптерев считал самым большим злом в деле школьного воспитания.

Третье условие постмодерна, которое следует принимать в расчет, – это глобализация и связанная с ней поликультурность и поликонфессиональность современного общества. Об этом едва ли стоит много говорить. В педагогической литературе на Западе стало уже общепринятым аргументировать необходимость инновации школьного религиозного образования именно этой причиной. В Нидерландах и Германии уже не редкость, когда больше половины учащихся католических школ оказываются представителями исламской традиции. Как можно строить религиозное образование в таких условиях – серьезный вопрос.

И, наконец, четвертый аспект, о котором достаточно мало, к сожалению, говорится в философии образования, в современных трудах по теории образования, – это так называемая новая гносеологическая ситуация, в которой оказались наука и человечество. К созданию этой новой ситуации привел целый ряд факторов и причин. Это и фундаментальные открытия в физике, перевернувшие наши представления о мире, и развитие математики, приведшее к диверсификации логических систем, к пересмотру аксиоматики. Это и труды неопозитивизма, в особенности, конечно, труды Витгенштейна, приведшие к появлению такой концепции, как языковые игры. Она очень серьезно используется сейчас в западных странах, для обоснования присутствия религии в школьном образовании. Это и работы Майкла Поланьи, посвященные проблемам имплицитных предпосылок знания, и представление о социокультурной обусловленности нашего знания, развитое в трудах Томаса Куна, Имре Лакатоса, Стивена Тулмина. Это и развитие антисциентистских направлений философии, рост популярности этих направлений. Все эти движения в совместном действии и создали новую ситуацию. В. С. Степин описывает ее следующим образом. Прямым результатом обнаружения технологической ограниченности нашего научного знания становится констатация бесспорного факта, что наука не может заменить собой всех форм познания мира, всю культуру. Соответственно, все, что ускользает из ее поля зрения, должны компенсировать иные формы духовного постижения мира – искусство, религия, нравственность, философия.

Таким образом, между прочим, создается достаточно благоприятный климат для включения религии в школьное образование, которого не было, возможно, в течение двух-трех веков. Новая гносеологическая ситуация дает право признать за религией не только возможность компенсировать недостатки научной рациональности, но и открывать учащимся продуктивный путь постижения истины в своем особом непредметном ракурсе. В то же время она несет с собой опасность ценностного релятивизма.

Каков же ответ на все эти вызовы? Я думаю, что его достаточно просто сформулировать: религиозное образование нуждается в тщательной ревизии своих теоретических, методологических предпосылок, в выработке новой концепции присутствия религии в образовании (притом – я подчеркну – не только в светском образовании, но и в конфессиональном), в переосмыслении отношений религии и образования. Есть достаточно обнадеживающие шаги на этом пути, которые связаны, в первую очередь, с усилением педагогической составляющей в школьном религиозном образовании. Напомню, что все-таки это та область, которая долгое время представляла собой некоторый анклав богословия и церковности на территории школы. И результатом этого оказалась определенная стагнация в развитии теории и методики религиозного образования. В тех странах, где происходило усиление педагогической составляющей религиозного образования, начинались инновационные процессы, причем, как правило, с серьезных научных исследований восприимчивости учащихся, изменения их способов постижения религии в ходе взросления. В 1960-х гг. такие исследования прошли в Англии, в Швеции. Они предшествовали реформам образовательной системы в других странах Европы.