Религия московитов

Все обитающие в монастырях, как монахи, так и монахини, живя по одному и тому же уставу, нося одинаковое, то есть черное, платье, ведут жизнь столь благочестивую, что заслужили не только удивление, но и величайшее почтение. Отношение к монашескому обету у них совсем не так неуважительно, как у нас сейчас (Нерушимость обета); коль скоро кто вступил в монастырь, тому никогда, никоим образом и ни под каким предлогом не дозволено будет оставить его или нарушить в чем-то обет свой. Как и у нас, поступающие в монастырь дают троякий обет, то есть послушания, нищеты и целомудрия. Если кто, нарушив обет, бежит из монастыря и будет схвачен, того в наказание за такое злодеяние заключают навсегда в узилище. Так святы обеты сии, что хотя великой властью располагают у рутенов архиепископ и епископы, однако и для них в этом не делается никакого исключения. Тому, чтобы Господу давали обет и исполняли его, наставляет Писание Ветхого и Нового Завета, более того, требует сама Истина.

Принцип целомудрия (Целомудрие) имеет столь великое значение, что ни при каких условиях монахам не дозволено брать жен, а монахиням — выходить замуж. Ибо сие запрещает Павел и вся церковь. Тот же, кто женился на девице незапятнанной репутации (Обычаи московитов относительно женитьбы священников, а также тех священников, которые состоят в браке), [может быть] рукоположен в священники, в монахи, однако, не принимается никогда. Если же епископ или священник, будучи неженатым, дал обет и принят на служение Господу, он [уже не может] соединяться узами брака, но обязан вечно хранить целомудрие. Ежели кто преступает закон и имеет сожительницу (грех, однако, у рутенов чрезвычайно редкий), тот очень строго наказывается епископом и лишается своего бенефиция. Если жена, на которой [священник] был женат, умирает, то сочетаться браком с другой он уже более не может. Ибо Павел говорил, что [выбирать] в епископы надо не двоеженца, но мужа, имевшего одну жену[80]. Но, как кажется, составляет венец набожности и усиливает дух благочестия то, что священнику, состоящему в браке, никоим образом не дозволяется спать с женой в ночь перед богослужением, в особенности перед совершением литургии; ибо они видят[81] опасность в том, что она будет совершена со грехом. По этой же причине ради пущего благоговения и следующую ночь они воздерживаются от своих жен. Таково в них благоговение по отношению к таинству Тела и Крови [Христовой] и почитание оного, таково настроение духа. Пусть это будет теперь примером для наших [священников], имеющих обыкновение совершать сие пресвятое таинство, залог всего искупления нашего, руками, запятнанными грехом. Или пусть их подвигнет хотя бы пример Давида, который, даже испытывая крайний голод, принял, однако, от Ахимелеха хлебы предложения не иначе, как [уверив первосвященника, что] ни он, ни рабы его не знали жен или чего-либо мирского "ни вчера, ни третьего дня"[82]. А разве не большую чистоту должен блюсти тот, кому сосуды Господа и, более того, самого Господа предстоит подавать и руками осязать?