Религиозные аспекты атеизма: атеизм, ислам и христианство на языке метафизики

В заключение ещё раз отметим, что центральный «нерв» христианства – это ощущение Божьего присутствия. Оно зависит не от образованности, не от теоретического знания, и даже не от количества постов и молитв, а от того, открывается ли человек Богу, устремляется ли к Нему всей душой. Религиозная составляющая в христианстве может быть как благотворной, так и вредоносной. Поэтому каждый религиозный феномен необходимо рассматривать отдельно.

Христианство – это парадокс, который преображает религию

Многие христианские теологи[46] высказывали мысль, что «Христос – конец религии», «христианство – не религия», «христианство – суд над религией» или нечто подобное. Однако при сравнении христианства и других религий можно прийти к выводу, что христианство – это парадокс, который находится над религией и преображает религию.

Даже Фридрих Энгельс, который не был специалистом в христианской теологии, довольно верно отметил, что христианство, как только возникло, стало «решительной противоположностью всем предыдущим религиям»[47]. Действительно, для всего мира христианство явилось парадоксом, требующим полного пересмотра всех религиозных доктрин.

Парадокс[48] – это феномен, который может существовать в реальности, но не имеет логического объяснения. Парадоксальность – это неожиданность, непривычность, противоречивость общепринятому, традиционному (ортодоксальному) взгляду. Разновидностью парадокса является антиномия – сочетание реальных фактов, логически противоречащих друг другу. Антиномии христианства очень любили подчёркивать христианские теологи и гимнографы. Особенно много парадоксов иллюстрируют литургические гимны Рождества и Пасхи. Например, кондак Рождества[49] или антифон Великой Пятницы «Днесь висит на Древе».

О парадоксах христианства можно было бы написать отдельную толстую книгу. В христианстве на каждом шагу, в каждой точке, в каждом пункте встречается удивительный парадокс. Например: Бесплотный воплощается; Безначальный начинается; Дева рождает; Безгрешный страдает за грехи мира; Праведный Судия осуждается преступниками закона; Бессмертный умирает; Бог испытывает богооставленность на Кресте (Мф. 27:46; Мк. 15:34); Царь царствующих и Господь господствующих моет ноги ученикам; сила божия совершается в немощи (2 Кор. 12:9) и т. д. и т. п.

С помощью обычного человеческого здравого смысла и логики это невозможно понять. Поэтому апостол Павел писал: «Мы проповедуем Христа распятого, для Иудеев соблазн, а для Эллинов безумие» (1 Кор. 1:23). Даже апостолы, избранные ученики, после трёх лет ежедневного учения у Христа ещё многое не понимали и не принимали, их логика была слишком человеческой. Апостол Пётр прекословил Ему: «Будь милостив к Себе, Господи! да не будет этого с Тобою!» (Мф. 16:22) Апостолы Иаков и Иоанн, сыновья Зеведеевы, просили, чтобы быть по правую и по левую сторону от Христа, т. е. получить высшую честь. Другие апостолы вознегодовали на них, т. к. и они хотели бы того же (Мф. 20:20–24). Но Христос учил их совершенно противоположному: «Между вами да не будет так: а кто хочет между вами быть большим, да будет вам слугою; и кто хочет между вами быть первым, да будет вам рабом; так как Сын Человеческий не [для того] пришёл, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих» (Мф. 20:26–28). И Сам Он «вместо предлежавшей Ему радости, претерпел крест, пренебрегши посрамление» (Евр. 12:2). И то же самое Он предлагает и Своим последователям (Ин. 16:2). Вместо чести, которую они заслужили по справедливости, они зачастую терпят бесчестие (2 Тим. 3:12).

Добровольное страдание добра для победы над злом не только «для Иудеев соблазн, а для Эллинов безумие», но и сами апостолы долго оставались «непромокаемыми» к этому новому учению. И далее в истории всё повторялось. Иерархи многих церквей до сих пор спорят друг с другом по поводу первенства чести и будут спорить до Второго Пришествия, хотя Христос учил совсем другому (Мф. 23:11; Мк. 9:34–35). Красивые песнопения, ритуалы, благочестивые традиции и т. п. для многих могут быть привлекательны, но никак не самоуничижение, бесчестие и страдания, даже за правду.

Поэтому учение Христа никакой человек не мог бы придумать. Просто никто не захотел бы этого. И последовать этому никто не захотел бы без вдохновения свыше. Бог кого любит, тех обличает и наказывает (Откр. 3:19), обещает Своим последователям скорби (Ин. 16:33). Вряд ли это кому-нибудь понравится. Христианское учение превосходит любую человеческую логику и здравый смысл. Краусс говорит, что если бы голос с неба что-то сказал множеству народа, то это было бы убедительно. Однако не требуется ничего сверхъестественного, никакого голоса с неба, чтобы отличить божественное от человеческого. Люди и без внешних чудес прекрасно чувствуют и понимают, что согласно с их природой и что выше этой природы. Любить врагов никто до Христа не учил, это противоречит человеческому здравому смыслу.