Религиозные аспекты атеизма: атеизм, ислам и христианство на языке метафизики

Таким образом, христианство парадоксально в каждом пункте, но на своём историческом пути оно тесно переплетается со своей противоположностью – ортодоксальностью, которая является следствием воздействия греховного начала и язычества. Однако следует заметить, что в данном случае термин «ортодоксальность» не имеет отношения к названию греческой православной Церкви, появившемуся вследствие Великого раскола 1054 г., а относится ко всем конфессиям и ко всей истории Церкви, включая Ветхий Завет.

Св. Киприан Карфагенский говорил, что обычай без истины есть только старое заблуждение[57]. Поэтому необходимо вдумчивое осмысление всей церковной истории. Необходимо отделить доброе от худого (Мф. 13:48) и дать оценку явным отступничествам исторического христианства от Христа и Евангелия. Хорошим примером может послужить история израильского народа, изложенная в Ветхом Завете. Там всё откровенно изображается: и народ в целом, и отдельные личности в той или иной форме очень часто уклонялись в язычество, перенимали обычаи идолопоклонников. Тем не менее Бог их не оставлял, что неоднократно подчёркивается в Библии. Поэтому необходимо осмысление двух путей, парадоксального и ортодоксального и соответствующее исправление подхода к духовной жизни. Иначе в исторической Церкви так и будет происходить страшное противоречие между словами и реальными делами.

Бог против религии

Любая критика христианства как религии, должна предваряться преамбулой о том, что оно имеет две составляющие: «религиозную» и «личностную». Необходимо отметить, что «религиозная» составляющая на протяжении веков подвергалась влиянию политических, социальных и культурных факторов.

Анализируя исторический путь христианства, многие богословы пытались выделить из него «личностную» составляющую и критически рассмотреть «религиозную». В результате вывода за рамки религиозной системы некой существенной части христианства в богословии широко распространился тезис «христианство – не религия».

Например, греческий теолог Х. Яннарас в книге (Против Религии) проводит мысль, что христианство – это не религия, а имевшее место в истории превращение христианства в религию является искажением его сущности. Ту же идею высказывал и протоиерей Александр Шмеман[58].

Немецкий лютеранский пастор Дитрих Бонхёффер сформулировал концепцию «безрелигиозного христианства». Он считал, что «быть христианином не означает быть религиозным в определённом смысле… а означает быть человеком» (реализовать призвание человека).

Влиятельный протестантский теолог Карл Барт также отрицал, что христианство является религией. В его тезисе «Христос – конец религии» под религией подразумевается всякая попытка достичь Бога «снизу». Онтологическую пропасть между Богом и человеком может преодолеть только Бог, и именно в этом смысл события Христа (как деяния Бога). Через Воплощение Бог преодолевает эту пропасть (во Христе Бог делает за людей то, на что они принципиально неспособны), т. к. всякие человеческие усилия недостаточны. Подобные идеи были близки Томасу Мертону[59] – влиятельному католическому теологу, поэту и монаху-трапписту. Он был весьма впечатлён Этикой Дитриха Бонхёффера и книгами протоиерея Александра Шмемана.

На протяжении XX века очень многие теологи говорили о том, что «христианство – не религия», «христианство – конец религии», «христианство – суд над религией» и тому подобное. На самом деле, даже в Ветхом Завете проявлялось очень неоднозначное отношение к религии. Ветхозаветные праведники (Авель, Енох, Ной, Авраам, Исаак, Иаков и др.) не принадлежали ни к какой религии. Моисей говорил как посланник Бога Авраама, Исаака и Иакова (Исх. 3:15), а не как представитель какой-либо религии.

Первым делом Моисея была борьба с египетской религией, изоляция евреев от любого влияния религиозных культов других народов. Этой же цели служили и все законы Моисея, его предписания о богослужебных обрядах и т. п. Внешне это было очень похоже на культы других народов, но цель была иная.

Огонь можно потушить при помощи встречного огня. Лучшее (а иногда и единственное) средство борьбы с лесным пожаром, – это поджигание с противоположной стороны[60]. Моисей установил похожие на религиозные предписания для того, чтобы евреи поскорее отошли от египетской религии. За четыреста лет жизни в Египте они прочно усвоили местные религиозные парадигмы. Если бы Моисей повёл себя как-то иначе, например, стал бы говорить о нерелигиозных отношениях с Богом по примеру Авраама, Исаака и Иакова, то его бы никто не понял. В Новом Завете апостолы упразднили всю сложную религиозную обрядовость закона Моисея за ненадобностью (Деян. 15:19–20). Однако люди, как в ветхозаветной, так и в новозаветной истории всё равно зачастую на практике склонялись к магии и языческому обрядоверию.