Религиозные чудеса и феномены

По этому учению наивысшее проявление Бога есть человек, который по своему строению, по своей форме, по своим органам, по своему разуму есть образ и подобие Бога, свойствами которого он обладает. Но в земной эволюции человечества Бог как бы рассеян и раздроблен во множестве людей и в несовершенстве человеческом. Он страдает, Он ищет Себя, Он борется внутри человека; Он — Сын Человеческий. Совершенный человек, являющийся наиболее высокой мыслью Бога, остается скрытым в бесконечной глубине Его желания и Его силы.

Но в известные эпохи, когда человечество подходит к бездне и его необходимо спасти и дать ему толчок, чтобы возвести его на новую ступень, Избранник отождествляется с Богом, притягивая Его к себе силою, мудростью и любовью, чтобы проявить Его снова в сознании людей. И тогда божественная природа, проникшая в него силою Духа, воплощается в нем: Сын Человеческий становится Сыном Божиим и Его живым Глаголом.

Иисус, который чувствовал, как внутри него растет пророческое призвание, но который все еще искал своих путей, пришел в пустыню Иордана с несколькими братьями-ессеями, которые уже тогда следовали за ним как за Учителем. Он хотел видеть Крестителя, услышать его проповедь и подвергнуться всенародному крещению. Он желал проявить смирение и отдать дань уважения пророку.

Иоанн понятия не имел об Иисусе, но он узнал ессея по его льняным одеждам. Он увидел его среди толпы, спускающегося в воду по пояс и смиренно склоняющего голову, чтобы принять окропление водой. Когда получивший крещение поднял голову, могучий взгляд Крестителя встретился со взглядом Галилеянина. Пророк пустыни задрожал под лучом дивной кротости этого взгляда, и невольно у него вырвался вопрос: «Не ты ли Мессия?» Таинственный ессей не отвечал ничего, но, склонив голову и скрестив руки, просил у Иоанна благословения. Креститель должен был знать, что молчание было в обычае у ессейских посвященных, и он торжественно протянул над Иисусом обе руки. После этого Иисус удалился со своими спутниками.

«Не Мессия ли ты?» Этот вопрос Крестителя раздавался в душе Иисуса. С самого начала своей сознательной жизни он нашел Бога в себе, и уверенность в Царстве Небесном освещала сияющей красотой его внутренние видения. Позднее человеческое страдание пронзило его сердце. Мудрецы ессейские открыли ему тайну религии и науку мистерий, они указали ему на духовное падение человечества и на ожидание Спасителя. Но где та сила, которая могла бы вынести страдающее человечество из темной бездны?

Прямой вопрос Иоанна Крестителя проник в тишину его глубоких дум подобно синайской молнии. Не Мессия ли он? Иисус мог ответить на этот вопрос только после глубокого сосредоточения в тишине своего собственного духа. Отсюда потребность в уединении, тот сорокадневный пост, который Матвей изображает в форме символической легенды.

Искушение является в жизни Иисуса поистине великим кризисом и тем верховным прозрением в истину, через которое неминуемо проходят все пророки, все основатели религий перед началом своего великого дела.

Там, где ессеи разрабатывали кунжут и виноградники, крутая тропинка вела в пещеру, скрытую в горе. В нее входили мимо двух дорических колонн, вырезанных в скале, подобных тем, которые находились в Иоса-фатовой долине, в убежище апостолов. Там, в этом гроте, человек как бы висел над пропастью, словно в орлином гнезде. В глубине видимого оттуда ущелья находились виноградники и жилища людей; далее — Мертвое море, неподвижное и серое, и печальные горы Маовитские. Ессеи пользовались этим уединенным местом в тех случаях, когда кто-либо из братьев хотел пройти испытание одиночеством. В гроте находились свитки с изречениями пророков, укрепляющие благовонные вещества, сухие фиги и пробивающаяся из расселины скалы тонкая струя воды — единственное подкрепление аскета во время медитации. Иисус удалился туда.

Прежде всего он обозрел в духе все прошлое человечества. Он взвесил важность наступившего часа. Рим являлся его выразителем: он представлял собою то, что персидские маги называли царством Аримана, а пророки — царством сатаны, печатью зверя, апофеозом зла. Мрак поглотил человечество. Народ израильский получил от Моисея священную миссию — сохранить для мира религию Отца, чистого Духа, передавать ее другим народам и стремиться к ее торжеству. Удалось ли его царям и его священникам выполнить эту миссию?

Пророки, которые одни сознавали священную миссию своего народа, отвечали единодушно: нет! Израиль погибал медленной смертью в крепких объятиях Рима.