Религиозные практики в современной России

В 1920-х годах шейху Шарафуддину еще удавалось поддерживать нерегулярные контакты с дагестанцами. Он передал изну (иджаза) Мак-кашарифу из Иргали (сел. Куппа) и Талхату из Хаджалмахи (он провел 20 лет в тюрьме и 5 лет в ссылке и скончался в 1970 году), которые, в свою очередь, передали изну Мухаммеду бен Ахмеду из Хабщи, деду Абдульвахида. Мухаммед из Хабщи передал изну кумыку Мухажиру из Доргели и своему внуку Абдульвахиду¹⁰. Оба они, Мухажир и Абдульвахид, являются сегодня ма’зунами шейха Мухаммеда Назима. Таким образом, классическая линия дагестанских шейхов, с одной стороны, проходит через шейха Шарафуддина и его ма’зунов, а с другой – вторично, уже в наши дни возвращается в Дагестан через шейха Мухаммеда Назима.

Надо сказать, что ни Саид-эфенди Чиркеевский, ни покойный Тажуддин из Ашали не имеют, в отличие от вирда Мухаммеда Назима, в качестве своих предшественников классических учителей дагестанского суфизма, их сильсиля приходит в Дагестан лишь в конце XIX века¹¹.

Тем не менее, как уже говорилось, Духовное управление мусульман Дагестана, представляющее официальный ислам, монополизировано именно мюридами Саида-эфенди Чиркеевского, так что можно сказать, что религиозная жизнь мусульман Дагестана сегодня далеко не свободна. Во избежание конфликтов с господствующим вир дом, Абдульвахид из Хабщи не стремится афишировать свою деятельность. Все контакты, говорит он, строятся на доверии и идут «от сердца к сердцу». В обыденном сознании европейцев ислам, как правило, ассоциируется с насилием, исламским экстремизмом и «священной войной» с неверными. События последних лет в мире, казалось бы, подтверждают эту точку зрения. Однако на самом деле ислам – это прежде всего религия мира: арабский корень слова «ислам» – слм – восходит к слову салам, означающему на арабском языке «мир, безопасность, благополучие» (ср. древнееврейское шалом). Распространяя миролюбивый накшбандийский тарикат, Абдульвахид не критикует своих религиозных оппонентов, а старается выявить позитивный смысл суфийского пути. Он постоянно подчеркивает духовное значение тариката. В качестве примера он приводит высказывание устаза кадирийского тариката Кунта-хаджи: «Если вы не будете любить других шейхов как меня, я не буду любить вас». Кунта-хаджи любил повторять: «Я держу мюридов на своих плечах». Кроме того, по мнению Абдульвахида, ислам и христианство не противоречат друг другу. Обе религии учат вере в Единого Бога, а следовательно – добру, терпимости, миру. Они учат, как правильно строить жизнь на земле (в семье и обществе, в отношениях с Богом)¹².

Халифа Абдульвахид – прекрасный рассказчик с большим чувством юмора. Он знает множество историй, которыми готов в любую минуту подкрепить свою точку зрения. Мусульманским наукам Абдульвахид учился у своего деда, шейха Мухаммеда бен Ахмеда из Хабщи. У него есть небольшой, но постоянно расширяющийся преданный круг мюридов (по моей оценке, на лето 2000 года их было примерно 70–80 человек). Они принадлежат к разным национальностям Дагестана, это – аварцы, лакцы, даргинцы, кумыки. По роду своей деятельности они преимущественно занимаются торговлей или частным предпринимательством, работают в автосервисе. Они, как правило, не имеют высшего образования.

За последние годы Абдульвахид зарекомендовал себя весьма успешной «свахой», умело подбирая молодые пары. Известия об этих его способностях достигли даже Южного Дагестана, чему я сам был свидетелем во время нашей совместной поездки летом 2000 года к табасаранскому шейху Сиражуддину.

Вместе с Абдульвахидом я побывал в некоторых селах Нагорного Дагестана, где принимал участие в маулидах (благодарственных молебнах). Вместе с халифой и группой его мюридов мы посетили в селе Казанище мавзолей видного накшбандийского шейха Абу Ахмеда (Абдурахмана) ас-Сугури (Согратлинского), одного из предшественников шейха Мухаммеда Назима по сильсиле и отца четвертого дагестанского имама, возглавившего восстание 1877 года¹³. На территории мавзолея находится усыпальница самого шейха. Рядом с ним похоронена его дочь Мириам. В мавзолее Абдурахмана ас-Сугури Абдульвахид вместе с мюридами помолился и попросил баракат (благословение) для моей исследовательской работы. Когда мы отъезжали от мавзолея, пошел моросящий дождь. Абдульвахид сказал, что Аллах посылает нам знак и дает баракат.

Хотя Абдульвахид является северокавказским халифой шейха Мухаммеда Назима, фактически он действует только в Дагестане. По его данным, отдельные мюриды шейха есть в Чечне и Карачае, но в целом по разным причинам деятельность вир да оказалась там замороженной. В самом Дагестане становление структуры вирда протекает замедленно из-за боязни религиозной свободы как правящим в Дагестане режимом, так и Духовным управлением мусульман в республике. Тем не менее определенная доля плюрализма в дагестанском исламе все же существует, что дает возможность развиваться альтернативным течениям суфизма.