Религиозные практики в современной России

Центральное место в рутульских легендах о святых занимают чудеса (от араб, карамат). Свидетельством святости рутульцы считают либо мученическую кончину шахидов, либо чудесное исчезновение из мира смертных. Легенды о святых рассказывают, что большинство рутульских шейхов не умерли, но исчезли и живыми были вознесены Аллахом на небо. Среди таких «чудесно исчезнувших» (рут. гъайиб дишидыр) наиболее прославилась мифическая родоначальница рода Сефиер из с. Рутул по имени Сефи Гьавалый. Согласно записанному мной в 1997 году преданию, она была женой одного из арабов-сподвижников (араб, асхаб) полулегендарного Абу Муслима, пришедшего в Дагестан из Сирии и обратившего рутульцев в ислам²⁰. После смерти мужа святая скрылась в лесу. Говорят, до сих пор встречают ее там в образе нагой женщины, с головы до пят закрытой белыми волосами. По пятам за ней следует олень. Если кто пытается посмотреть на нее или преследовать святую, он обязательно погибнет от болезни или несчастного случая. Сефи Гьавалый губит охотников, убивающих слишком много дичи, а также преступников, которых щадит людское правосудие²¹.

Некоторые из рутульских святых мест обязаны своим возникновением чуду. Показательна история, случившаяся в Шиназе с Гарибадом (рут. Гъарибад), учеником-мутааллимом известного ученого XVIII века Исмаила Шиназского. По навету его сочли прелюбодеем и казнили по шариату, побив камнями. Однако на следующий день тело Гарибада, брошенное на растерзание диким зверям, нашли обмытым и полностью обряженным для погребения²². После этого юношу похоронили как святого. Каждый прохожий бросал по три камушка в высокую кучу камней, выросшую за два столетия возле могилы святого. В середине 1990-х годов, как уже говорилось, на ее месте был сложен небольшой мавзолей. Чуду обязано своим появлением самое почитаемое уджагъа Кала, где похоронены два юноши-шахида, погибших во время антироссийского восстания 1877 года. По преданию, их тела оказались чудесно перенесены на родину из далекого аварского селения в Северном Дагестане. Мать погибших обнаружила их окровавленные тела на околице селения. После этого над их могилой сложили гюмбез. Эта легенда до сих пор бытует в Кала. Мне ее рассказали в 1997 году.

Устные предания о рутульских святилищах показывают несостоятельность тезиса о культе святых как о «доисламском пережитке». Все уджагъабыр фигурируют в исторической памяти рутульцев именно как исламские памятники. По сути синкретические верования и обряды включены в них в исламскую «систему координат». В исторической памяти рутульцев многие шейхи слились с арабскими миссионерами, борцами за веру (араб, газы), местными улемами дореволюционного и раннего советского времени. Во всех них обязательно присутствует исламская символика. Далекое языческое прошлое предков рутульцев рисуется в легендах о святых исключительно черными красками как время упадка нравственности, насилий и тирании. Интересно, что современные рутульцы впадают в свого рода исламский пуризм и порицают рисунки на мусульманских надмогильных стел ах XVIII–XIX веков, принимая их за надгробия язычников, иудеев или русских гяуров. В Рутуле я зарисовал стелу с вырезанными на ней шашкой, луком и арабской надписью «[Му]хамм [ад]. Нет…», которую рутульцы упорно выдают за надгробие русского генерала времен Кавказской войны.

Рутульские святилища сыграли важную роль не только в исламской самоидентификации, но и в религиозных практиках рутульцев. Прекращение в 1930-х годах массового хаджжа к святыням ислама в Аравию привели к изменению важнейших мусульманских обрядов. Из «пяти столпов ислама» (араб, хамсат аркан аддин) фактически выпало паломничество в Мекку. Его заменили посещения (зийара) наиболее почитаемых святых мест Дагестана, таких как гора Шалбуздаг. По любопытному замечанию Р. А. Рамазанова, именно в советскую эпоху убранство сохранившихся бескупольных мавзолеев все более уподобляется общемусульманской мусульманской святыне – Каабе, в Мекке²³. По четвергам и накануне больших мусульманских праздников мавзолей подметают, зажигают в нем лампаду. Перед посещением святилища совершают омовение. Переход на зияраты функций хаджжа отразился и в местных легендах. Так, мавзолей-кенотаф, построенный в Шиназе в конце XVIII или начале XIX века в честь шестнадцатилетней юродивой Айишгай (рут. Гъагъиш-гай уджагъа) связывают с совершенным ею чудом: по преданию, она вывела на дорогу заблудившихся в горах хаджжи.