Религиозные практики в современной России

А вот рассказ о более независимом объекте религиозного пространства – блаженной⁶⁰ Любушке Лазаревой (1912–1997), жившей в 1974–1996 годах в Ленинградской области: «В последние годы не было дня, чтобы к нам не приезжали люди, бывало, что и ночью, и не только миряне, но и монашествующие, духовенство. Отец Наум, архимандрит из Троице-Сергиевой лавры, часто к нам своих чад отправлял. Он и сам не раз бывал у нас, в Сусанино. Помню, предлагал Любушке постричь ее в монашество, однажды куклу прислал в монашеской одежде. Но Люба упорно отказывалась. Она говорила всегда: „Я странница. Так меня и поминайте…“»⁶¹

Архимандрит Наум регулярно выезжает в некоторые епархии (например, Ивановскую, Новосибирскую и Алма-Атинскую) для контроля за деятельностью своих последователей. Высокопоставленные сотрудники Новосибирского епархиального управления рассказывали мне, что о. Наум не только создал монастырь у себя на родине, но и назначает настоятелей монастырей епархии, – несмотря на то, что формально это должен делать Священный синод, по представлению правящего архиерея⁶².

Заняв позицию социолога религии, можно констатировать, что в современной РПЦ фактически сформировалось экстерриториальное сообщество духовных детей архимандрита Наума – со своей идеологией, политическими и экономическими связями. Оно базируется наличном авторитете старца, который, по всей видимости, остается единственным обладателем «ключей», которые позволяют использовать данный механизм. Причиной, почему это сообщество существует, в гораздо большей степени является личный авторитет архимандрита Наума, помогающего решать житейские вопросы и направлять нерешительных людей на путь служения некоему общему благу (посвящение их жизни Богу), и его административные таланты, помогающие управлять тысячами духовных детей, а не единство взглядов его последователей в церковных или общественно-политических вопросах. Вместе с тем это сообщество – органическая часть широкой фундаменталистской коалиции, существующей внутри РПЦ и оказывающей серьезное влияние на ее политику.

С другой стороны, оценивая деятельность архимандрита Наума и его духовных детей с позиции религиоведа, принимая ее в качестве типичного (хотя и весьма значительного по масштабам) проявления старчества, мы видим, что старчество в РПЦ ничем не отличается от типов психологической помощи, коммуникации между верующими и передачи экзистенциального знания в других религиозных конфессиях. Аналоги мы можем найти даже на постсоветском пространстве, вспомнив буддийских гуру, суфийских шейхов, шаманов.

Общими чертами всех этих духовных учителей являются:

– внеиерархичность (неподконтрольность формальной и признанной государством религиозной иерархии);

– приверженность устной («народной») традиции передачи знания (в противоположность письменной традиции «официальной религии»);

– ориентация на индивидуальное общение с адептом или небольшой группой последователей (в противоположность массовой проповеди);

– предложение

– предложение конкретных рецептов помощи в трудной жизненной ситуации (в противоположность общим морально-нравственным установлениям, декларируемым и контролируемым носителями официальной религиозности).

Старчество в современной РПЦ, в том числе его «подсоветский опыт», еще не отрефлексировано должным образом церковным сознанием и является неразработанной проблемой для социологов религии. Комплекс научных и богословских работ, посвященных этому явлению, еще предстоит создать. Актуальная политическая деятельность архимандрита Наума и его последователей и необходимость реакции на это как церковных, так и светских властей и экспертного сообщества, пожалуй, увеличат интерес специалистов к разработке этой темы.

Примечания

¹Митрохин Н. Русская православная церковь: Современное состояние и актуальные проблемы. М.: Новое литературное обозрение, 2004. С. 35–75.

²Панченко А. Народное православие. СПб.: Алетейя, 1998; Он же. Христовщина

и скопчество: Фольклор и традиционная культура русских мистических сект. М.: ОГИ, 2002.

³ Бывшая келейница имевшего общецерковное признание старца протоиерея Николая Гурьянова.

⁴ Существует несколько организаций «опричников», в том числе «Опричное братство Ивана Грозного», имеющее свое поселение в дер. Кощеево Любимовского района Ярославской области.

Его руководителем является некто А.А. Щедрин, пишущий под псевдонимом Николай Козлов, активный почитатель Г. Распутина. Подробнее см.: Дворкин А. Псевдоправославная секта «Опричное братство» и ее руководитель Н. Козлов (А.А. Щедрин) // Сайт Информационно-консультационного Центра св. Иринея Лионского. 2004. 25 февраля (http://iriney.vinchi.ru/sects/ooi.htm)

(См. также статью Б. Кнорре в настоящей книге. – Примеч. сост.) О деятельности этой общины в 2003 году неоднократно снимали сюжеты центральные российские телеканалы (в частности ОРТ и НТВ).

⁵ По всей видимости, имеется в виду протоиерей Петр Кравцов.