Религиозный экстремизм Александра Дворкина

«...под такую характеристику [тоталитарной секты] подпадает все что угодно — и сталинское Политбюро, которое то открывало церкви, то навязывало лысенковщину и сдачу норм ГТО, и некогда гремевшие Кашпировский и Чумак с помощниками, и организаторы финансовых пирамид и т.д. А при желании можно вполне аргументированно подвести под такое определение и саму православную церковь». – Георгий Еремеев (историк, религиовед Московского бюро по правам человека)[4]

Важно также отметить, что новое определение демонстрирует именно негативный характер группы, которую называют «тоталитарной сектой». Далее, то используя слово «секта», то «тоталитарная секта», Дворкин делает так, что эти два понятия сливаются друг с другом в понимании слушателя и теперь, если просто назвать что-то сектой, то создаётся впечатление некой деструктивной группы.

«Каждая из тоталитарных сект стремится к власти над миром и к власти над всеми — на то она секта». – А.Л. Дворкин[5]

Разделением этих двух понятий Дворкин себя больше не утруждает – часто группу, которую он ранее называл просто сектой, теперь он называет тоталитарной сектой и наоборот.

Если теперь, когда вы слышите слово «секта» у вас создаётся впечатление некой деструктивной группы, закрытого преступного общества или мошеннической организации – это и есть результат деятельности Дворкина. Большинство групп, которые клеймит Дворкин, таковыми не являются.

В 1998 году это было отмечено Судебной палатой по информационным спорам при Президенте РФ:

«Судебная палата также отмечает, что в законодательстве Российской Федерации не существует такого понятия как “секта”. В то же время данный термин в силу сложившихся в обществе представлений несет безусловно негативную смысловую нагрузку и, употребляя его, журналисты могут оскорбить чувства верующих».[6]

Дворкин не первый, кто использует такую подмену понятий, но он первый импортировал этот принцип в постсоветскую Россию.

РЕАЛЬНЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ

Деятельность Дворкина нагнетает обстановку, в которой возможен переход от словесного оскорбления к реальным действиям. Конечно, Дворкин не призывает к насилию открыто, однако он формирует образ религиозных организаций как «деструктивная секта», «тоталитарная секта», «зомбирование», «шпионская организация» и прочие необоснованные обвинения. Всё это создаёт такую обстановку и достаточный накал, для того чтобы вызвать реальные проявления жестокости против религиозных организаций.

С полной уверенностью можно сказать, что если бы в сознании общества не была сформирована идея о том, что новые религиозные движения это секты и что они опасны, – тогда не было бы и физических преследований адептов различных религиозных организаций. Не было бы и никаких преступлений, которые якобы секты «совершают» и о которых так старательно рассказывает Дворкин. В этой среде был бы мир и спокойствие, а отдельные правонарушения, совершённые членом любой (как православной, так и нет) религиозной организацией, успешно разрешались бы в рамках существующего законодательства.

Будет справедливым предположить, что вся истерия вокруг новых религиозных движений в России началась именно с Дворкина, который работает над созданием этой истерии полный рабочий день уже в течение 18-ти лет. Он занимается только этим. До него о существовании термина «тоталитарная секта» никто и не знал, в то время как сегодня его не гнушаются использовать даже чиновники и православные священники.

Если взять для оценки приблизительно один год (с марта 2009 по июль 2010) и, основываясь на информации из открытых источников, составить последовательность событий о деятельности Дворкина, то можно получить представление насколько интенсивно и профессионально он занимается созданием враждебности в религиозной среде:

16–18 марта 2009, г. Астана, Казахстан.

Встреча Дворкина и министра юстиции Казахстана.