Реликт

— Зеродис — коллективное имя. Наша команда состоит из более чем одного человека. Поскольку я сама — младший член команды, то не имею точного представления о составе. В общем, мы предположили, что обычные андроиды не могут быть опасны в силу ограниченных возможностей, потому начали искать альтернативные способы действий противника. Наша идея заключается в том, что андроид может получить большой пост и иметь значительное влияние, если будет постепенно «стареть», то есть периодически заменяться другим андроидом, выглядящим как более старая версия того же человека.

— Это, в принципе, осуществимо, хоть и сложно, — сказал Рик.

— Сложно, но и возможности огромные.

Тут заговорил Морти:

— У этого плана есть один изъян. Мы не замечаем, как меняются окружающие нас люди, потому что стареют они очень медленно и потому незаметно. Замена андроида приведет к резкой смене лица, и это бросится в глаза окружению. Придется менять слишком часто.

— Есть простой вариант, — сказала Войс. — Например, болезнь. Известный политик может выйти в отпуск по болезни, его пару месяцев лечит домашний врач, тоже андроид. Или просто всем говорят, что он на домашнем лечении. В итоге на публике появляется более старая версия, и все списывают резкие изменения на болезнь.

— Да, вполне реалистичный вариант, — согласилась Ева, — и у меня уже есть пара идей, как таких можно вычислить…

— Мы уже вычислили, — сказала Войс.

— Вау… И как же?

— Лидер нашей команды создал нейросеть, которая ищет в интернете фотографии публичных людей и выстраивает «кривую старения». Если кривая плавная — все в порядке. Если человек стареет скачками — подозрительно. Второй критерий — всегда одна и та же длина волос и, вероятно, одна и та же прическа на протяжении каждого отдельного «скачка». Третий критерий — что именно происходило с человеком на стыке «скачков», и вот с третьим пунктом у нас достаточно сложно, тут нужны детективы, а не хакеры, потому это вам придется проверять. Есть и четвертый критерий, но он сложен и потому будет применяться только в отношении очень подозрительных кандидатов, желательно после проверки вами третьего критерия.

— Какой четвертый?

— Компьютеры кандидата и его семьи. Политики почти всегда семейные люди, а у андроида не может быть нормальной семьи. Он может жениться на нормальной женщине и усыновить ее детей от первого брака, но жена начнет замечать за мужем странности, ну и не получится при ней заменить андроидов, она заметит скачкообразное изменение. Политику-роботу нужна семья роботов. Это сильно все усложняет, но огромное влияние политика со стажем окупит проблемы. Так вот, можно взломать компьютеры его жены, сына, дочери. Что обязательно должно быть на компьютере парня, допустим, пятнадцати лет от роду?

— Фейсбук и контакты с девочками? — предположил я.

— Игры, фильмы, музыка, а также порнография. Если не на самом компьютере — то следы посещения таких сайтов останутся в истории браузера.

— У него может быть даже вполне нормальный компьютер, — сказал Морти. — Если старший робот идеально играет роль взрослого человека, то почему младший не может так же идеально играть роль подростка?

— Маловероятно. Логичнее допустить, что он будет вести активный и публичный образ жизни, готовя и себе задел на будущее. Верней, не себе, а следующей версии себя. Наконец, на компьютере остаются следы деятельности, например, что последний раз запускал владелец. Если среди последних запущенных программ нет игр, а сами игры есть в изобилии — это подозрительно.

— Есть список подозрительных субъектов? — спросил Морти.

Войс потыкала пальцами в клавиатуру:

— Вот. Политиков и прочих важных шишек много, нейросеть работает не очень быстро. Пока четыре вероятных кандидата с публичным стажем от двадцати лет, они вычисляются легче. Андроид с десятилетним стажем требует обработки намного большего объема фотографий, там все сложнее.

— Мы можем предоставить более мощное оборудование, — сказала Ева.

— У нас нет проблем с технической частью. Проблема в программном обеспечении. Например, попытки искать внеземные сигналы с помощью нейросети провалились, потому что нейросеть способна обучаться только на примере. Ей нужно показать хотя бы один сигнал внеземного разума и сказать — «вот внеземной сигнал». И она начнет вычислять похожие. Тут та же беда: наша система пока что кое-как вычисляет теоретически возможных кандидатов и делает это очень медленно. Да при том на теоретических допущениях, которые могут быть неверны. Нужен один публичный андроид, на котором нейросеть научится определять аналогичных ему. Как только один из найденных кандидатов окажется действительно андроидом — дело пойдет быстрее.

Некоторое время все изучали предложенные кандидатуры, затем Рик сказал:

— Мне кажется, я знаю еще один критерий. Андроид никогда не обращался больницу, потому что любой врач его раскроет даже при неглубоких анализах.

Войс кивнула.