Реликт Межклановых войн

Чтобы понять произошедшее в следующие за сим действом секунды надо было лишь немного знать особенности кадавров. Внутри у них спустя какое-то время после создания не оставалось ничего твёрдого — лишь желеобразная, а то и откровенно жидкая масса, смердящая как сотня помоек разом. А уж если процесс гниения подстегнуть искусственно, что порой требовалось для придания особых свойств мистическому творению… У-у, тогда вообще грустно могло стать. Вот как сейчас.

Из пробитой каменным клинком дыры из кадавра словно бы ударил фонтан, но не расплескался вокруг, оказавшись на стенах, потолке, полу и особенно присутствующих. О нет, у него было иное предназначение. Словно множество капель из пожарного шланга, частицы Гнили ударили в мерцающее многолучевое построение. Ударили и частью впитались. Одной частью, в то время как остаток зашипел, испаряясь. Отсев, исторжение лишнего? Вовсе нет. Эта часть силы тоже шла в дело, не давая стабилизированному и накачиваемому энергией начертанию взбрыкнуть, словно непокорная лошадь.

Новый всплеск содержимого кадавра, используемого как бурдюк с ценным веществом, ещё один, ещё. И вот он полностью выжат, осталась лишь сухая оболочка, бинты и жалкие остатки до конца не растворившихся костей. Зато теперь перед нами сияла изумрудным цветом окончательно сформированная звезда на одиннадцать лучей, внутри которой неспешно двигались вереницы символов. Постаменты, они тоже светились, но уже иным, жемчужно-серым, явно своим первоначальным оттенком, когда были готовы к активации.

— Жертву, — с ощутимой хрипотцой выдавил из своего горла лидер Рэдин.

Киваю, показывая смотрящему на меня Висельнику, что этот приказ выполнить не только можно, но и нужно. Друг, получив подтверждение, жестом левитирует «консерву» в нужное место, после чего опять же магией фиксирует так, чтоб и на миллиметр не сдвинулся. Правильное положение тоже играет свою роль, хотя и не столь значимое, как многие считают. Тут всё дело в погрешностях, паразитных оттоках силы во время собственно жертвоприношения, в подобных всплесках, полностью избежать которых удаётся лишь Хэлькригер и… Ну да. Рэдин тоже это могут, пусть и самую малость хуже, хотя никогда в этом не признаются кому-либо вне собственного клана.

Тавостаро выплетает обеими руками — как свободной, так и той, в которой ритуальный клинок — череду жестов, сопровождая это ритмичным напевом. Архаика? Отнюдь. Триада слово-жест-воля как была издревле, так и теперь остаётся актуальной. Просто применять именно её, именно в классическом исполнении — слишком много времени тратится, а значит в схватках подобное практически никогда не является верным шагом. Зато в обстановке иной — тут ситуация меняется. Как здесь, как сейчас. Незнакомая обстановка, высокий риск непредвиденных возмущений или очередного противодействия от пока не замеченной системы защиты. Оттого и желание уменьшить вероятный риск.

Взмах клинка, но он символический, поскольку на жертве не появляется ни единой царапины. Зато одежда, которая только что была на так и не состоявшемся ликане, опадает растворяющимися прямо в воздухе клочками.

Второй взмах. И надсечённые жилы на запястьях начинают истекать неспешными ручейками крови. Только несущая жизнь и силу влага, в тайны которой Красный Род проник глубже всех остальных в мире, не проливается понапрасну, ни единой капли не падает вниз. Зато тело того, кто был Пабло Зверем, но уже перестаёт им быть, покрывается багряной плёнкой — тонкой, но равномерной.

Взмах третий и последний. Вот теперь перехвачена шея, из которой кровь не течёт, а вырывается, образуя дрожащее, колышущееся от малейшего дуновения воздуха древо. Его корень внутри, ветви стремятся к потолку, ну а листья-капли разлетаются в разные стороны, после чего зависают, замерев и переливаясь в искусственном освещении.

Кровавое Древо — ритуал полного жертвоприношения, да не простого разумного, а того, кто несёт в себе хоть частицу осознанной магии. Редко применяемое, во многих случаях просто запретное действо. А ещё нуждающееся именно в живом, исключающее неживое, то есть абсолютно не способное быть примененным к одному из чтущих Кодекс Крови. Страшный сон даже не жрецов Единого, а ликанов. Такую смерть не услышит Луна, не взвоет Лунный Зверь. Мы, Вер-Заррен, по понятным причинам знаем об этом поболее многих других. И это отнюдь не то знание, которое стоит слишком уж сильно скрывать, тем более в основе своей. Общий у Красного Рода враг, вряд ли это можно оспорить, крайне сложно изменить… Сложно, но можно, только не все это осознают, не каждый хочет.

— Древо проросло, — завершает ритуал словами Тавостаро.

— И семя брошено, — отвечаю я, соглашаясь с удачным жертвоприношением.