Реликт (СИ)

— Ну что, убедился, кретин? Чего ты ждал, епта?! Что я вспыхну и в пепел обращусь?! А теперь сделай всем одолжение и свали к чертям, пока не вернулся отец!

Старик вздохнул и достал из сумки сбоку кресла-каталки папку.

— У тебя нет отца, Владислав. Вот смотри. — Он начал доставать из папки фотографии и показывать мне. — Это Владислав Светлов-старший приходит с тобой в школу на собрание. Вот он идет с тобой домой. Вот он выходит вечером из твоего дома и идет в мотель «Дикси». А вот из его номера выходит совершенно другой человек, садится в машину и уезжает. И этого другого человека зовут Кейси Райбек, он действительно был морпехом и «тюленем», а потом стал актером второстепенных ролей в фильмах категории «С» и подрабатывает поваром в ресторане. По габаритам и возрасту — полное совпадение с Владиславом Светловым-старшим. Это актер, которого ты нанял на роль твоего отца, который бы приходил с тобой в школу или иногда показывался твоим друзьям. В двадцать первом веке отследить такие метаморфозы легко, камеры на каждом шагу, и мне не составило проблемы получить к ним доступ. И да, еще я знаю, что из этого дома никогда никто не выходит и не входит, кроме тебя, разве что очень редко — Райбек, загримированный под несуществующего Светлова. И вообще этот дом выглядит… очень слабо обжитым.

И вот тут я взорвался.

— Да вы заколебали со своим вонючим техническим прогрессом, однодневки хреновы!!! Сука, только научился разбираться с дактилоскопией — вы снова, на этот раз со своим коронавирусом конченным! На каждом шагу мудло с термодатчиком! И когда я с огромным трудом достал справку, что у меня тридцать семь с половиной — нормальная температура, как тут ты со своими камерами, сучок мелкий!

Двое верзил даже как-то ахнули, Тони на шаг отодвинулся, а старик довольно улыбнулся.

— Ну что ж, наконец-то ты прекратил эту несознанку и признал очевидное. Только вот при чем здесь коронавирус? Тут прогресс не при делах.

Я издевательски расхохотался.

— Ага, как же! Конечно же, это совпадение, что первая вспышка в Ухане, где находится лаборатория по биологическому оружию, как же! Быть того не может, что это не случайно!

— Хм… Я слыхал такую версию, но это же слух?

— Ну тебе-то слух, тебя там не было, ты не видел своими глазами кучи пробирок со штаммами!

— Владислав, ты что, был в той лаборатории?

— Конечно, иначе откуда бы я это знал!

— А зачем ты туда проникал?

— Очередной тупой вопрос! Искал сыворотку!

Старик приподнял брови:

— А тебе зачем? Ты вроде неуязвим для всяких вирусов, тебя так беспокоят смертные?

— Меня беспокоили мудаки с термодатчиками! Но китайские уродцы так и не сумели разработать сыворотку от собственной же дряни, пришлось извращаться со справкой.

— А как ты туда вошел? Ты умеешь становиться невидимым?

— Чушь. Зато я умею менять внешность, отпечатки пальцев и голос, — ответил я старику его собственным хриплым голосом.

— Вау… Да, я еще спросить хотел, почему ты ни разу не попытался прямо все отрицать?

— Ну если ты не догадался до конца — потому что не могу. Я физически не могу прямо говорить то, что явно противоречит фактам. Я не могу лгать, и потому меня очень бесят уроды, задающие прямые вопросы в лоб!

— Пришлось. Ну что ж, Владислав, я думаю, ты по моему виду давно догадался, что мне от тебя нужно.

— Пф-ф-ф, плевое дело! Вам всем нужно одно и то же! Каждая смертная однодневка только и думает, как бы это обмануть природу и избежать смерти!

— Что поделать… Человек безумно страшится того немыслимого момента, когда его «я» перестанет существовать, и я не исключение. Как вы передаете свое проклятие, ну или верней — дар? Через укус?

— М-да, просто нет слов. Какое еще проклятие? Забудь весь тот бред, что ты видишь в кино, там нет ни грамма правды. Проклятие, кресты, нежить, колья, чеснок, омела, сон в гробах — все полная чушь. Ну, кроме чеснока: не люблю его, ибо девушки жалуются на запах изо рта. А остальное — сказки. Если на то пошло, то проще сказать, что вампиров не существует. Потому что этим словом ты называешь то, что не имеет со мной ничего общего.

— И кто же ты в таком случае?

— Никто — мы неизвестны никому. Для нас у вас нет правильного названия, вы не знаете о нашем существовании, нас нет в фольклоре, но именно мы стали прообразом и вампиров, и ведьм, и Кощея, и тэнгу, и суккубов с инкубами, и даже самого Сатаны. Впрочем, для простоты можешь считать меня вампиром — ну, просто чтобы как-то обозначить.

Он нахмурился.

— Но ты бессмертен?

— Все смертны. Ничто живое не избежит смерти рано или поздно, даже нестареющие мы. Что имеет начало — у того будет и конец.

— То есть, ты не живой мертвец?

— Нет. Мертвое не может быть живым, это оксюморон, нарушающий законы физики, а во мне нет ничего сверхъестественного.

— Тебе много лет?

— Слабо сказано.

— А точнее? Тысяча?

— Больше. Я старше христианства, причем намного.

— И ты пьешь человеческую кровь?

— Иногда. Очень редко, по настроению.

— Ладно, тогда в чем фокус? Что вы передаете жертве через укус? Вирус?

— Не вирус — бактерия.