Реликт вне зоны обитания (СИ)

С обзорной площадки в любое время суток открывался удивительный вид на город, в который выходить мне было пока нельзя, но вот так издалека посмотреть и впечатлиться было можно.

Насаждения вокруг были весьма массивные, так что эти подвесные конструкции, края которых обвивало что-то похожее на дикий виноград, действительно воспринимались как сад. А если учесть, что корневая система деревьев, которые здесь росли, требовала огромного объема грунта, все эти конструкции реально впечатляли.

И нет, едва ли вся их масса опиралась на здания. Скорее у этих дорожек-платформ была своя собственная автономная система поддержки, аналогичная тем, что использовалась для удержания на плаву массивных станций, которые тут в большом количестве присутствовали высоко в небе. Их даже отсюда было достаточно хорошо заметно, и они часто соревновались с облаками в отбрасывании причудливых теней.

На сотню уровней ниже был еще один сад, который выглядел более привычно. То есть там платформа была сплошной и широкой. И учитывая мой страх высоты, мне наверно больше должен был понравиться именно он. Но к вечеру, когда я выбиралась на прогулку после работы, там уже становилось темновато. Он больше подходил тем, кто гулял там перед сном утром после ночной смены.

А здесь, ну, в первый раз мне было страшновато, конечно, учитывая мои отношения с открытым пространством перед бездной. Ограждения тут тоже были только из силового поля. Но потом я привыкла, хотя к краю старалась не подходить.

Вообще размах местных рекреационных зон и общественных пространств впечатлял, причем, не только в садах, но и в кафе, в местах для занятий спортом, в учебных центрах, и так далее. Особенно если учесть, насколько тесными были индивидуальные жилища.

Но последние, видимо, предназначались исключительно для сна. Все остальное время предполагалось проводить вне дома, или даже на работе.

Впрочем, вариантов развлечений тут тоже было немало, хотя в комплексе они были весьма скромно представлены. Мне рассказали, что основная их часть была в специальных кварталах в городе, куда мне пока нельзя было выходить. А вот по самому комплексу я очень активно гуляла первые пару дней, изучая его и осматриваясь.

Как-то задумавшись о своем, даже едва не вышла за пределы разрешенного пространства. Правда, пересечь границу дозволенного, мне все-таки не дали.

Когда я оказалась почти у самого края, сначала завибрировал шок-браслет, а потом мне на базу пришло автоматическое сообщение, что необходимо вернуться иначе оповестят сотрудников службы безопасности. Я, разумеется, пошла обратно и уже гораздо внимательнее сверялась с картой в незнакомых местах.

А когда обошла комплекс по кругу несколько раз, ну, за исключением однообразных жилых зон, которые мало интереса представляли, и тех мест, куда мне было нельзя, решила, что гулять и думать куда приятнее в саду.

Кстати, народу здесь было на удивление немного. Видимо, за пределами комплекса все же было гораздо интереснее свободное время проводить.

Сегодняшний рабочий день закончился где-то полчаса назад, так что голова все еще гудела, не до конца отойдя от обилия информации, которую приходилось и воспринимать, и обрабатывать. Но если сравнивать с первыми рабочими днями пару недель назад, сегодня все прошло почти что сносно. Я даже тупила не так сильно. Видимо какая-то информация в голове все же начала оседать, и я уже не чувствовала себя полным дебилом, а только так, слегка.

В первый день я держалась только на обещании себе, что это все ненадолго, вот снимут браслет, и я тут же сделаю отсюда ноги!

Правда, буквально сразу выяснилось, что вот с этим все куда хуже, чем я думала.

Еще на корабле я узнала, что параметрические данные, которые у меня взяла корпорация для формирования профиля, включали отнюдь не только внешний рисунок лица и ладоней, как можно было бы подумать, а полный слепок головы от черепа до мягких тканей и сосудов, ну, и внешних оболочек, разумеется. Подделать такое, вроде считалось практически невозможным. Как и слепок ладоней.

Даже пластическая операция не до конца проблему решила бы, ибо в этом случае менялась лишь внешняя часть, которая максимум камеры слежения бы обманула, но для этого и более простые способы существовали. А вот основная внутренняя часть внутри черепной коробки в любом случае оставалась для идентификации слишком узнаваемой. И глубокие сканеры опирались в первую очередь на нее.

Так что в случае побега для меня возникало очень много сложностей, которых у меня не было еще до посадки на корабль. Например, по этим данным меня можно было объявить в розыск не только на территории корпорации, но и на всей территории Конфедерации. А учитывая наличие этого чертового долга, тут еще и юридическое основание появилось.

Эти сложности могла бы компенсировать выгода от получения легального идентификатора, ведь выбравшись за пределы корпоративной зоны, можно было бы попробовать и долг оспорить. Ведь там основной частью было то, что ко мне вообще никакого отношения не имело.