Реликвии и сокровища французских королей

Официально бракосочетание было отпраздновано 16 мая 1770 года в Версале при невероятном количестве приглашенных (шесть тысяч), одежды которых сияли золотом и драгоценными камнями.

Так Мария-Антония стала — на французский манер — Марией-Антуанеттой. При этом невинная девушка, полная юношеской прелести, угодила в буквальном смысле в змеиное гнездо. Многочисленные партии и кланы, существовавшие при французском дворе, где не любили слишком сильных личностей, принялись придирчиво изучать ее, подмечая каждый ее неосторожный шаг или неудачно сказанное слово. У нее появились могущественные враги.

Но не это было самым страшным. Большая неприятность поджидала Марию-Антуанетту и со стороны мужа: дофин Луи оказался совершенно бессильным в постели…

Во всяком случае, так всегда считалось. Более того, согласно общепринятой версии, дофин страдал от особой болезни, фимоза, не позволявшей ему иметь детей.

На самом деле, как мы теперь знаем, больна была Мария-Антуанетта, и ее эвтемия вполне могла проявиться именно в первую брачную ночь.

После венчания в прекрасной дворцовой капелле Версаля и больших празднеств во дворце наступило время отхождения новобрачных ко сну. Комментарий дофина в его дневнике об этой брачной ночи был предельно краток: «Сегодня ничего не случилось».

У молодой пары и после этого были большие трудности в интимной жизни. Об этом много говорили и писали — и тогда, и в дальнейшем. Очевидно, у Луи имели место определенные затруднения, но и Мария-Антуанетта не слишком стремилась помочь ему в их преодолении, а скорее, она даже отказывалась это делать. Аббат де Берри даже написал потом, что королева «не пытается развлечь короля, который не имеет качеств, являющихся в глазах женщин соблазнительными»…

Так продолжалось семь лет, и это уже стало сильно беспокоить Парижский и Венский дворы. С политической точки зрения дело стало еще более серьезным после того, как 10 мая 1774 года умер король Людовик XV.

* * *

Дофин Луи стал королем Людовиком XVI, а Мария-Антуанетта — королевой Франции.

Теперь молодая чета получила всю полноту власти, однако это мало изменило их образ жизни. Наследника все не было. Конечно, у нового правителя были братья, и на них можно было рассчитывать, в особенности на графа Прованского (будущего Людовика XVIII). Но австрийскую половину это никак не устраивало, и она перестала скрывать свою крайнюю озабоченность. Император Иосиф II, сын умершего в 1765 году от инфаркта Франца I и Марии-Терезии, лично прибыл в Париж, чтобы поговорить со своей сестрой и ее мужем.

Лишь 19 декабря 1778 года молодая королева дала династии девочку, названную Марией-Терезой-Шарлоттой.

Рождение дочери было отпраздновано в Париже и в Вене столь же пышно, как если бы это был сын. Затем, после одного выкидыша, родился долгожданный мальчик, названный Луи-Жозефом-Ксавье (он родился в 1781 году и умер в юном возрасте). Потом на свет появился второй мальчик Луи-Шарль, будущий Людовик XVII, а в 1786 году — еще одна девочка, Софи, которая не прожила и года.

Но все эти дети и долгожданное начало супружеской жизни пришли, без всякого сомнения, слишком поздно, чтобы хоть как-то изменить жизнь королевы. В течение своего длительного «девственного правления» она приобрела привычку компенсировать свои жизненные проблемы бурной активностью, бесконечными праздниками, играми и чрезмерной роскошью. По словам Стендаля, «прекрасная Мария-Антуанетта, желая доставить себе удовольствия, на которые может притязать хорошенькая женщина, превратила двор в общество».

Все историки в один голос отмечают, что главный талант Марии-Антуанетты состоял в умении развлекаться. Этот ее способ существования вне государственных забот и нужд Франции еще более усилился, можно даже сказать, узаконился после того, как Людовик XVI подарил своей супруге маленький дворец Трианон по соседству с Версалем.

«Безумия Трианона», многократно преувеличиваясь, стали обсуждаться в народе. Пошли пасквили, грубые песенки, которые стали циркулировать вокруг королевы, в том числе и в парижских салонах, при дворе и даже внутри королевской семьи.

Французский историк Ги Шоссинан-Ногаре пишет:

«Имя Марии-Антуанетты ассоциируется с окончательной потерей авторитета и падением французской монархии. Репутация королевы хрупка, ибо она только женщина, но крайне существенна для престижа династии, потому что она — мать дофина. Тень на имени королевы означает колебание трона и короля, которого в подобном случае признают слабым и излишне снисходительным, а также — угрозу для наследника престола, ибо она ставит под сомнение законность наследования».

Как видим, ситуация складывалась очень серьезная. Конечно, и до Марии-Антуанетты во Франции бывали легкомысленные королевы, дававшие гораздо более веские основания для обвинений, но они были «свои», а эта была чужестранкой, «австриячкой», плохо говорившей по-французски, поэтому именно она «оказалась жертвой настоящей, заранее спланированной акции с целью дестабилизировать монархию и поразить ее прямо в сердце».