Реликвии Священной Римской империи германской нации

После этого они ушли, и такой недуг напал на меня, что очи мои почти лишились света, и я уже был готов избавиться от моей жалкой участи. Тогда я подумал о том, что все это, наверное, происходит со мной из-за того, что я пренебрег приказанием апостола. Успокоенный таким образом, я снова стал думать о том, что бедность моя является препятствием, и что если я приду к вам, то вы скажете, что я раб и говорю все это ради пропитания. Побоявшись, я опять решил промолчать. И в то время, когда в порту Святого Симеона, в Вербное воскресенье, мы с моим господином, Вильямом Петером, укладывались в палатке спать, Святой Андрей вновь явился вместе со своим спутником, одетый в те же одежды, в каких он являлся прежде.

Он сказал мне: „Почему ты не сказал графу, и епископу, и другим, то, что я тебе приказал?“ И я ответил: «Господи, разве я не просил тебя послать другого вместо меня, кто был бы более мудр и кого они послушаются? Кроме того, на пути турки, и они убивают всех, кто едет и идет». И Святой Андрей сказал: „Не бойся, они не причинят тебе вреда. Скажите также графу, чтобы не входил в реку Иордан, когда прибудет туда, но пересек ее в лодке; кроме того, когда он пересечет ее, пусть облачится в льняную рубашку и штаны и пусть его окропят водой из реки. После того, как его одежда высохнет, пусть ее сохранят и держат вместе с Копьем Господа“. И эти слова слышал мой господин, Вильям Петер, хотя он и не видел апостола.

Утешенный таким образом, я возвратился к армии. Я хотел рассказать вам все это, но не смог застать вас всех вместе. И тогда я отправился в порт Мамистра. Там, когда я собирался отплыть на остров Кипр за провиантом, Святой Андрей вновь явился мне и грозил карой, если я срочно не вернусь и не расскажу вам то, что он мне приказал. Думая о том, как я буду возвращаться в лагерь — поскольку тот порт отстоял в трех днях пути от лагеря — я горько плакал, поскольку не видел никакого способа для возвращения. Наконец, вместе с моим господином и моими товарищами мы сели в судно и начали грести к Кипру. Мы плыли целый день до заката на веслах, подгоняемые попутным ветром, но внезапно начался шторм, мы в течение одного или двух часов возвратились в порт. Безуспешно попытавшись пересечь море во второй и в третий раз, мы возвратились в порт Святого Симеона. Там я очень тяжело заболел. Однако, когда город был взят, я пришел к вам. И теперь, если хотите, можете проверить мои слова“.

Епископ, однако, решил, что все это пустая болтовня; но граф поверил этому и передал человека, который рассказал все это, своему капеллану Раймонду, чтобы тот оберегал его…

(…)

В это время очень много знамений было явлено нам через наших братьев; и мы созерцали изумительный признак в небе: ночью над городом появилась очень яркая звезда, которая, спустя короткое время, разделилась на три части и упала на лагерь турок. Наши люди, несколько успокоенные, ожидали пятого дня, о котором говорил священник. В тот день, после необходимых приготовлений и после того, как все вышли из церкви Святого Петра, двенадцать мужчин вместе с тем человеком, который рассказал о Копье, приступили к раскопкам. Среди этих двенадцати мужчин, помимо прочего, были епископ Оранжский и Раймонд, капеллан графа, который написал эти строки, и сам граф, и Понтиус Баласун, и Феральдус Туар. И по мере того, как мы копали с утра до вечера, некоторые начали отчаиваться и уже не верили, что найдут Копье. Граф уехал, потому что должен был охранять замок; но вместо него и тех, кто устал копать, мы призвали других, чтобы продолжить работу. Юноша, который рассказал о Копье, видя нас совершенно измученными, разделся и, сняв свою обувь, спустился в яму в одной рубашке, искренне прося нас молиться Богу, чтобы Он дал нам Копье ради утешения и победы Его людей. Наконец, Бог по Своему милосердию соизволил явить нам Копье. И я, писавший эти строки, поцеловал Копье, когда еще только одно его острие показалось из-под земли. Какая великая радость и ликование наполнили тогда город, я не могу описать».

Бедного слугу, который указал крестоносцам местонахождение Священного копья, звали Пьер Бартелеми. Епископ Адемар ле Пюи, который с самого начала не верил в рассказанную им историю и даже сомневался в аутентичности найденного копья, приказал тщательно расследовать все события, связанные с чудесным обретением легендарного оружия. Расследование, в частности, показало, что Пьер Бартелеми был неграмотен и, следовательно, вряд ли мог сам придумать всю эту историю. Позже история обретения Священного копья обросла множеством недостоверных подробностей и слухов; говорили, в частности, что Пьер Бартелеми был то ли монахом, то ли священником, а святой Андрей будто бы являлся не только ему одному, но и еще какому-то священнику-провансальцу. Логичней, однако, считать рассказ Раймунда Ажильского — непосредственного очевидца событий и участника раскопок — наиболее достоверным свидетельством.