Реликвии тамплиеров

Но вместо этого сэр Хьюг ухватил дьякона за ворот его одежды и подтащил к себе так быстро, что голова его запрокинулась. Он вскрикнул, когда рыцарь ударил его коленом между ног, прямо в пах. И тут же начал оседать, но сэр Хьюг удержал его левой рукой, обхватив за плечи, и повернул лицом ко мне — а я стоял, окаменев, и мир вокруг нас будто исчез, стертый этим молниеносным всплеском насилия. Жан де Нуанто висел в руках сэра Хьюга, задыхаясь и хватая ртом воздух. А рыцарь смотрел мимо его трясущейся головы прямо в мои глаза. Мне показалось, что я провалился в ледяную воду. А потом я увидел длинное лезвие — Шаук уже был в правой руке рыцаря. Он позволил телу дьякона опуститься ниже, пока подбородок не зацепился за его согнутую руку, а из ворота не показалась шея, длинная и бледная. Быстрым движением — так зимородок бьет клювом рыбу — он вонзил Шаук глубоко в шею дьякона и взрезал ее поперек.

Раздался ужасный свистящий звук, и кровь дьякона хлынула из раны толстой, мутной струей, ударившей меня прямо в грудь. Я попятился, глаза жгло от соленой крови, она была у меня во рту, в волосах, стекала за ворот сутаны. В воздухе стоял густой запах, солоноватый и железистый, я поперхнулся и бросился бежать, тряся своей мокрой от крови сутаной, и капли, катившиеся по спине под мышки, стекавшие между ногами, жгли мне кожу. Умирающий на руках сэра Хьюга издал последний слабый вздох, закончившийся жалким всхлипом. Я видел, как сквозь красный туман, что рыцарь еще держит дьякона за нижнюю челюсть и вес мертвого тела все больше разрывает вспоротое горло, превращая рану в огромный кратер, из которого лезут наружу ранее скрытые там таинственные внутренности — белые, желтые, красные, — словно узоры инкрустации на ступенях алтаря. Мне показалось, что огромная дыра между головой и торсом растягивается, будто кусок теста в руках пекаря, и я продолжил свой бег прочь по нефу, полуослепший, оскальзываясь на каплях стекавшей с меня крови. А позади гремел голос сэра Хьюга, эхом отдаваясь от погруженных в тень стен и потолка. И его оглушительный хохот, довольный и радостный.

— Стой! — кричал он, явно удовлетворенный. — Вернись, Петрок! Что же ты натворил? Что заставило тебя совершить столь ужасный поступок?

Глава четвертая

Глаза жгло от попавшей в них соленой крови дьякона, а моя собственная кровь толчками била мне в уши, когда я выбежал сквозь западную дверь на плиты Кафедрал-ярда. Было еще не очень поздно, вокруг ходили люди — клирики, бегущие с поручениями, прохожие, прогуливающиеся под ручку с друзьями или возлюбленными. В голове у меня билась единственная мысль о бегстве, и я бросился к первому встречному, размахивая руками и во всю мочь зовя на помощь. Но прохожий — какой-то торговец — смотрел на меня разинув рот, — этакая пародия на удивление и шок, словно я грозил ему кинжалом. Потом повернулся и помчался прочь, голося на бегу что-то невообразимое.

— Стой! Постой же! — заорал я вслед. — Дьякона Жана убили! Сэр Хьюг убил его! Помоги мне!

Теперь все, кто был на площади, обернулись и уставились на меня. Какая-то женщина охнула и упала на колени. Я все еще бежал, но, заметив ужас на лицах людей, остановился.

— Добрые люди, позовите стражу! В соборе совершено убийство! Стражу! — Я едва узнавал собственный голос, тонкий и пронзительный. Протягивая руки к коленопреклоненной женщине и ее спутнику, приземистому вооруженному человеку в ливрее, я невольно взглянул на себя.

Кровь Жана де Нуанто, еще теплая, дымилась в морозном воздухе. Рукава моей сутаны, промокшие насквозь, тяжело свисали вниз. Я все еще сжимал в кровавых руках ковчежец с мощами святой Евфимии, и ее сияющее золото пятнали засыхающие капельки. И тут за моей спиной раздался другой голос, громкий и властный:

— Задержите этого человека! Именем епископа Ранульфа приказываю! Это убийца и вор — взять его!

То был сэр Хьюг, и теперь он уже не смеялся. Я оглянулся. Рыцарь стоял под арочным сводом западной двери, высокий, властный, и, указывая на меня своим длинным пальцем, двинулся в мою сторону. Прохожие начали потихоньку обступать меня, образуя полукруг, который медленно сужался.

— Это он убийца! — умоляюще прокричал я. — Мясник! Он весь в крови! И у него нож!

— Бедный дьякон Жан поймал воришку, когда он пытался украсть руку святой Евфимии! — закричал сэр Хьюг. — Смотрите, она все еще у него! Берегитесь, в него вселился дьявол! Он набросился на дьякона как безумный зверь! Я видел, как он рвал зубами его горло!