Реликвия Времени

— Он ничего не сказал относительно того…

— На место преступления, — усмехнулся Дортмунд. Кросби захотелось дожить до такого же возраста, как он, чтобы находить в этих словах что-то забавное.

— На место преступления, — повторил старик. Несомненно, это означало поместье дона Ибанеса в Напа-Вэлли.

* * *

Сделав звонок, Кросби объявил о том, куда направляется. Он смутился, когда епископ Сапиенса дал ему свое благословение. Уилл поспешно перекрестился. Казалось, он уходил на бой. По дороге на юг Кросби высадил Лоури в Пало-Альто.

— У букинистического магазина, Уилл. «Лавка древностей». У меня есть еще час-другой, перед тем как приступать к приготовлению ужина.

* * *

Дорога, по которой ты уже ездил, может казаться как длиннее, так и короче, в зависимости от обстоятельств; но шоссе номер 101, по которому Кросби в последнее время приходилось разъезжать постоянно, казалось вдвое длиннее, чем было на самом деле. Транспортный поток вечернего часа-пик не позволял расслабиться; страсти бушевали на каждом, даже самом плавном изгибе асфальтовой полосы. Как и следовало ожидать, Уилл старался просмотреть заново события прошедшего дня в надежде избавиться от ощущения собственной глупости. Раз Трэгер связался с Дортмундом, он знает, что Кросби не подставлял его в Санта-Ане. Но у Дортмунда очень своеобразное чувство юмора. Как ему, должно быть, весело наблюдать за этими событиями из безопасной гавани дома престарелых!

Прежде чем свернуть в долину, Уилл поймал себя на том, что проголодался; и как только он пустил в голову эту мысль, его желудок завел разговор сам с собой. Но даже так Кросби пожалел о тех минутах, которые потребовались ему, чтобы свернуть к «Макдоналдсу» и, не выходя из машины, взять пакет с богатой холестерином едой. Вернувшись на шоссе, он жадно набросился на жареную картошку.

Кросби никак не мог взять в толк, как отнестись к брошенной машине, обнаруженной на автомойке; однако разумно было предположить, что его собственная машина также известна. Как выяснилось, он уже успел порядком подрастерять свою былую остроту чувств, а сейчас ему приходилось иметь дело с действующими агентами управления. Как давно они следили за его передвижениями? Судя по всему, достаточно, чтобы он привел их к епископу Сапиенсе. Хотелось надеяться, что от прощального благословения будет хоть какой-то толк.

Дортмунд не изъявил особого желания откровенничать, когда Кросби спросил у него, куда забрали Трэгера двое спасателей из Конторы. Если их можно было назвать спасателями. Ему нравился Винс. Как было хорошо снова работать вместе с ним. Кросби вспоминал долгую дорогу до Покателло, явившуюся следствием того, что он побывал на балу на долговременной стоянке в аэропорту и пустился в погоню за «Хаммером» с убийцами. Несомненно, Трэгер высоко оценил его действия. Похоже, этим Кросби искупил то, как постучал ключами в стекло машины Винсента на стоянке под Сент-Луисом, тогда, несколько недель назад.

— «Отлично сработано, Трэгер».

Кросби поморщился. Эти его слова, сказанные лежащему на земле Винсу, раненому и скованному наручниками, сейчас казались дешевкой. Простит ли его Трэгер, когда тот повторит их еще раз?

* * *

Проезжая через городок Пината и приближаясь к мотелю «Тореадор», Кросби подумал было о том, чтобы свернуть к нему и снять номер. На самом деле больше всего ему сейчас хотелось проспать непрерывно часов двенадцать. И начать завтра утром, посвежевшим и полным сил. Однако нельзя предоставлять Винса Трэгера его судьбе, какой бы она ни была.

Каким мирным казалось шоссе… Теперь Кросби ехал медленно. Приблизившись к дому Джейсона Фелпса, он увидел, что ворота распахнуты настежь. Повинуясь внезапному порыву, Уилл свернул, выключил зажигание, погасил фары и бесшумно подкатил к гаражу.

Выйдя из машины, он остановился за ней. Если закрыть дверь медленно, может быть, никакого шума не будет. Кросби стоял, окруженный полной тишиной, уступавшей постепенно место стрекоту жуков, шороху листьев качающихся на ветру пальм, другим неопределенным звукам. В доме горел свет. Похоже, никто не услышал шума подъехавшей машины. Кросби прошел вдоль дома к тропинке, ведущей в обширные владения дона Ибанеса, из которых и был вырезан этот участок. Быть может, сейчас, после смерти Фелпса, эти земли снова будут присоединены к поместью.

На лужайку падал свет из окна кабинета. Двери были открыты. Но в комнате никого не было видно, поэтому Кросби направился к лужайке. Внезапно он застыл на месте, увидев меньше чем в десяти шагах неподвижную фигуру. Руки сложены на груди, голова упала вперед, свет из кабинета обрисовывает силуэт, оставляя черты в тени. Женщина. Но не Катерина Долан.

Словно почувствовав присутствие Кросби, женщина обернулась. Сдавленный крик, после чего она бросилась к дому. Оказавшись внутри, женщина пронзительно вскрикнула, и ее голос разнесся по всему дому.