Реликвия Времени

— Хочешь поговорить? Я не смогу отсюда уйти. Я остался за главного.

Трэгер огляделся вокруг:

— Здесь тоже сойдет.

— Можешь угоститься тушенкой. Тушенкой и хлебом.

— Ты сам все приготовил?

— Конечно, сам. Я ведь повар.

После того как очередь из постояльцев рассосалась, Лоури наполнил миски себе и Трэгеру, и они устроились в конце стола.

— Вкусный хлеб.

— Вчерашний. А может быть, и еще более черствый. Нам он достается даром.

Затем Трэгер помог убрать посуду. Наряд по кухне. Когда все было убрано, кухня засияла чистотой, а большинство постояльцев разбрелось по своим комнатам, Лоури и Трэгер прошли в кабинет Джорджа и устроились поудобнее.

— Долго еще ждать, когда мне предложат выпить?

— А у тебя терпение уже на пределе? — Лоури достал бутылку.

Они выпили по паре стаканов, прежде чем Трэгер перешел к тому, за чем он сюда заглянул:

— Мне поручили одно дело, а я не знаю, как к нему подступиться. Я даже не знаю, по-прежнему ли нужно его выполнять.

Лоури ждал. Он чувствовал, как нелегко далось Трэгеру это признание.

— Речь идет об образе, похищенном из церкви в Мехико.

— С него снято миллион копий. Отдай одну из них.

— Оригинал изображения выполнен на внутренней стороне плаща, которому пятьсот или шестьсот лет.

— Его не оказалось у Теофилуса Грейди?

— Так утверждает он сам.

— Ты ему не веришь?

Трэгер задумался.

— В нормальной обстановке я бы ему не поверил. Однако, если его целью было устроить небольшую преисподнюю, он этой цели добился. Так почему бы ему не вернуть образ? — Пауза, в течение которой он отпил глоток виски. — Полагаю, может быть, Грейди кому-то отдал его.

— А что, если образа у него вообще никогда не было?

Трэгер посмотрел на него поверх края стакана. Они пили из вазочек для варенья.

— Ты говоришь так, будто тебе что-то известно.

— Арройо.

Лоури чувствовал себя так же, как и много лет назад, когда Трэгер расспрашивал его о радикальном прошлом. Бывший спецагент обдумал его ответ, отправил его в память, и они снова выпили.

— А виски у тебя паршивый.

— Однодневной выдержки. Как и хлеб.

В бутылке уже почти ничего не оставалось, когда они решили закончить. Трэгер лишь молча посмотрел на Лоури, когда тот предложил ему койку в мужском общежитии. Лоури вышел проводить его до стоянки. Трэгер нажал кнопку сигнализации, и машина мигнула фарами.

— Ты точно сможешь сесть за руль?

— Здесь, в миле, есть мотель. — Трэгер открыл дверь машины, но, перед тем как сесть, обернулся к Лоури: — Спасибо.

За виски? За предложение присмотреться к Мигелю Арройо? Возможно, и за то, и за другое.

* * *

Не успел Трэгер поселиться в мотеле, как поступил приказ немедленно возвращаться в Вашингтон.

VIII «Я приготовлю обед»

Письмо от Джудит было переправлено из Миннеаполиса, что несколько удивило Катерину, поскольку она просила пересылать только счета. Когда Катерина уезжала в Калифорнию, близился конец месяца, а она терпеть не могла оставлять неоплаченные счета. В тот момент Катерина еще не представляла, как долго продлится ее отсутствие. В конверте были фотографии Ллойда, несколько памятных открыток и письмо, в котором Джудит сообщала про очень приятного писателя, собирающего материал для книги о ее отце. «Его в первую очередь захватило то, где и как умер папа. Он нашел это символичным. Он все вам объяснит при личной встрече».

Катерина в гневе отшвырнула письмо. При личной встрече?

— Плохие известия? — спросил Джейсон, отрываясь от бумаг.

— Не совсем. Письмо от одной женщины из Индианаполиса.

Пожав плечами, Джейсон вернулся к работе. Что ж, действительно, почему его должно заинтересовать письмо от Джудит? А почему оно заинтересовало ее саму? Катерину вдруг осенило, что Джудит могла дать этому писателю только адрес ее квартиры в Миннеаполисе, по которому она отправила свое письмо. Катерина схватила конверт, вытаскивая фотографии Ллойда. Ей захотелось воскресить воспоминания о том, что произошло в гостинице, однако теперь казалось, что все это осталось в далеком прошлом. Исцеление, ради которого она приехала сюда, близилось к завершению.

Однако мысли о письме Джудит преследовали Катерину весь день. Воспоминания о Чикаго стали возвращаться, сладостные и печальные, как и прежде. Мгновение расставания с Ллойдом запечатлелось еще живее, чем все то, что было в постели. Каким он был нежным… Катерине казалось, что в его глазах она читала обещание того, что эти несколько дней, проведенные вместе, — только начало. Она убеждала себя в том, что Ллойд отправился в храм в Мехико, чтобы поблагодарить Мадонну Гваделупскую за возрождение юношеской любви. Это было гораздо приятнее, чем мысль о том, что он бежал туда, охваченный стыдом и раскаянием.