Реликвия Времени

— Неужели вы подумали, что у нас с Катериной… Профессор Фелпс, у меня есть жена.

Руки, закрывавшие лицо, упали. В больших ввалившихся глазах блеснуло что-то вроде надежды.

Нил делано рассмеялся.

— Катерина поставит под угрозу свое положение здесь? Ради меня? — Смех стал искренним. — Забирайте ее, она ваша.

— Я попросил ее покинуть мой дом. Среди ночи. Выставил ее вон. Я заключил, что она вернулась от вас.

— Когда это было?

— После полуночи.

— Друг мой, к этому времени я уже несколько часов как был в постели.

Вполне справедливо. Уточнять не нужно. Фелпс принимал все близко к сердцу. Но какой искатель истины не устоит перед искусной ложью?

— Но куда она ушла?

— Вы справлялись в том мотеле, который упомянули?

Фелпс схватил телефон. Номер он не знал. Нил бросил на стол коробок спичек с логотипом «Тореадора». Это был риск, но Фелпс сейчас глубоко погрузился в самообман. Он позвонил в мотель. Нил отвернулся к открытым дверям. Вдалеке была площадка со скамейками, тенистыми пальмами, а слева виднелся уголок часовни дона Ибанеса. Нил слышал, как профессор разговаривает по телефону. Слышал, как он швырнул трубку.

— Ее там нет.

— Вы сказали, что попросили ее покинуть ваш дом?

— Я выставил ее на улицу среди ночи!

Неужели он сейчас расплачется?

— В таком случае, полагаю, она уехала. И сейчас, вероятно, возвращается в Миннеаполис.

Старик откинулся на спинку кресла. Догадка Нила принесла ему облегчение. Адмирари подался к нему:

— Что вам известно о событиях в доме дона Ибанеса?

— О событиях. — Фелпсу не хотелось выбираться из кокона жалости к самому себе.

— «Святой обман». Все это началось здесь. Разве вы не следите за новостями?

Что такое крушение страны по сравнению с утратой наложницы? Именно это слово употребила Катерина. Странная женщина, перед такой трудно устоять. Нил поймал себя на том, что в нем начинает шевелиться то самое чувство, с которым старался совладать старый профессор. В отличие от сердца, пах никогда не хранит верность кому-то одному.

— Они забрали ящик, который хранился у меня по просьбе дона Ибанеса.

— Расскажите мне об этом. — Спокойствие определяет все. — Какой ящик?

Фелпс описал его, словно чтобы выбросить из памяти; в час испытания это была несущественная мелочь.

— Пенопластовый ящик, заклеенный скотчем.

— Большой?

— Ради всего святого, какое это имеет значение?

Но Нил уже сложил два и два, надеясь, что оба числа по-прежнему остаются в десятичной системе. Неужели пропавшее изображение Мадонны Гваделупской нашло пристанище под крышей знаменитого атеиста, разрушителя подобных суеверий? Но зачем посвящать Фелпса в то, что находилось внутри ящика?

— Произошла подмена?

Несомненно, Фелпс хотел поскорее выпроводить Нила. Снова сняв трубку, он набрал номер, сверяясь с записной книжкой. Нил встал. Подходя к двери, он услышал, как Фелпс говорит:

— Мирна, это Джейсон.

* * *

Нил направился быстрым шагом к границе имения. Заросли деревьев редели и становились гуще, и часовня то появлялась, то снова пропадала из виду. Добравшись до беседки под пальмами, Нил увидел тропинку, ведущую к дому дона Ибанеса. Наверное, вот почему на самом деле он свернул к дому Фелпса, вместо того чтобы присоединиться к скоплению машин, запрудивших дорогу впереди. Слава богу, он закрыл за собой ворота. Но они не были заперты. Нил поспешил по петляющей тропинке в направлении базилики.

VII «Три ящика?»

Дон Ибанес проводил Ната Ханнана в маленькую часовню, остановился перед алтарем и склонил голову. Ханнан последовал его примеру, однако у основателя «Эмпедокла» не было намерения молиться долго.

— Оригинал висел здесь?

Печальный вздох.

— Это, разумеется, лишь копия.

Дон Ибанес рассказал обо всем позже, в своем кабинете, за вином, безутешным тоном человека, сожалеющего о том, что принял участие в подобном обмане.

— Монахов в храме предупредили о готовящемся ограблении, — объяснил он.

Один возможный ответ заключался в том, чтобы превратить храм и окружающую территорию в неприступный военный лагерь, однако даже в этом случае не было бы никаких гарантий того, что вопиющее преступление удалось бы предотвратить. Поэтому было принято решение обратиться к дону Ибанесу.

— Монахи обратились непосредственно к вам?

— В роли посредника выступил Мигель Арройо.

— Тот самый человек, кто предупредил их о готовящемся ограблении? — уточнил Рей.

Дон Ибанес бросил на него печальный взгляд:

— Не знаю.

— Продолжайте, продолжайте, — нетерпеливо произнес Нат.

План был достоин захватывающего боевика. Снять оригинал и заменить его копией. Тайно вывезти священный образ из страны и спрятать там, где никому и в голову не придет его искать. «Где лучше всего спрятать книгу? — спросил Арройо. — В библиотеке».

А где лучше всего спрятать оригинал изображения, как не в маленькой базилике, точной копии храма в Мехико, хотя, разумеется, и в меньшем масштабе? С самого момента возведения часовни за алтарем висела искусно выполненная копия священного образа. Теперь там должен был разместиться оригинал.