Время действия отравления зависит от живучести жертвы
15/15
«ПОЧЕМУ АРБАЛЕТНЫЕ? РАНДОМ! ЗА ЧТО?»
Я бился в истерике, понимая, что пользы от них будет самый мизер.
— Ладно, раз уж выдался перерыв… — осмотрел лес в поисках подходящих для стрел кустов и деревьев. — Орешник! То что нужно!
— Чем занимаешься? — с противоположной стороны поляны слегка боязливо прозвучал вопрос от «напарника».
— Стрелы делаю.
— А мне что делать? — всё набивался то ли в подчинённые, то ли в друзья мой временный спутник.
— Что хочешь, то и делай, — тихо буркнул в ответ, принимаясь за работу.
— А поделись оружием… — начал ныть кучерявый.
— А сходи-ка ты в испанскую деревню. — намекнул я ему.
— Это какую? — удивился он моему предложению, явно не поняв аналогии.
— Это в «Нахер», что в регионе Ла-Риоха. Усёк? — больше вопросов от взгрустнувшего кучерявого спринтера не последовало.
Система — удивительная вещь. Я получил элементарные знания по крафту предметов, минимальные навыки охотника и умение стрелять из лука — всё это сложилось в безоговорочное понимание КАК, ИЗ ЧЕГО и КАКИМ ОБРАЗОМ делаются боеприпасы на лук, который пришёл со мной из самой первой деревни и уже не раз выручил за этот день. Мозг осознавал, какими характеристиками будут обладать стрелы, созданные из разных компонентов. Знания — сила. Оттого полученное очко способностей ещё ценнее.
Солнце начинало клониться к закату, и я спешил, потому что до того, как оно окончательно уйдёт за горизонт, нужно успеть многое. Хотя бы дойти до деревни на том берегу.
Как только двенадцатая стрела оказалась готова и последнее гусиное перо, стыренное вместе с другими вещами из дома ремесленника, нашло своё место в хвосте древка, я поднялся. С меня посыпалась куча осколков панциря камнекраба, ставшего отличной приспособой и материалом для изготовления наконечников. Пускай одноразовых, но от этого не менее полезных. Остатки панциря отправились в рюкзак.
Пришло время выдвигаться в путь, продираясь через просеку, оставленную тремя представителями чужого мира. Больше огромных валунов на берегу не встретилось, и я снял обувь и штаны, отправив их в рюкзак, а сам опёрся на копьё и зашагал через брод. Моему примеру последовал и молчаливый спутник. На том берегу парниша сморщился от вида растерзанного оленя, но всё равно двинулся дальше.
— Стой! Замри! — забравшись на вершину холма, тут же упал на землю, превратившись в припадочную курицу.
Других вариантов поведения на открытой местности в голову не пришло. Лёжа на земле и тяжело дыша, я всё старался унять шевеление лёгких, попутно стуча по кряхтящему рядом кучерявому, чтобы тот заткнулся.
— Это… что… такое?
— Хрен его знает! Подарочек от Системы.
— Дракон?
— Нихрена… По крайней мере, не в том виде, как нам фантасты навеяли… Больше на гигантскую виверну похоже.
— Сейчас же период мира… Оно нас не сожрёт?
— Чёрт его знает. Всё, молчи.
Мы провалялись ещё пару минут и дождались, пока огромный летающий зверь свалит подальше. И он свалил… Прямиком к деревне, куда я и собирался.
— Точно проклятье на деревни свалилось! И ведь это ещё день мира, или как его там Система обозвала…
— А нам точно туда надо? Мы же в эту деревню бежали, да? Пару километров оставалось…
— Тебе, может, и нужно, а мне уже точно нет. Пойду новые ориентиры поищу. Вон та гора для точки обзора больно перспективная, — осмотрелся я вокруг и нашёл новую цель.
— Холм это…
— Да насрать! Возвышается над другими — значит гора, — ответил кучерявому умнику.
То поднимаясь, то спускаясь по череде невысоких холмов, я внезапно замер, застыв перед тёмным проходом пещеры, что уходила вниз и выглядела как какое-то логово дикого животного. До горы мы всё ещё не добрались, хотя уже отсюда было видно, что это просто каменный холм чуть выше прочих — так что прав оказался кучерявый. Наконец-то он, кстати, отстал и потерялся.
Если бы не вылезшая системная надпись, я бы не стал изучать это странное место и тем более здесь задерживаться.
— Ох, сколько нам открытий дивных предстоит, — философски заметил я. Надо же, будто фокусник накрыл вход чёрным плащом, не давая зрителю увидеть, что за ним прячется.
— А? Что говоришь? Ух ты! — на последней фразе слегка отставший от меня кучерявый споткнулся и кубарем полетел с холма.