Рельсовая война в Полесье

Путь разведчиков лежал сначала по широкой грунтовой дороге, затем лесом мимо деревни Липляны до большого села Буйновичи. На рассвете партизаны подошли к деревушке Крупка и оттуда решили направить Роднюка на разведку в Буйновичи. Он должен был узнать у своих людей, сколько в Буйновичах немецких солдат и полицейских, и ждать прихода группы в условленном месте.

Когда разведчики пришли к месту встречи с Роднюком, то его там не оказалось. Чурилов встревожился. Он еще раз проверил, это ли место встречи. Извилистая речушка. «В чем же дело, что случилось с Роднюком?» — думал Чурилов.

Перейдя топкое болото, разведчики остановились на небольшом островке, чтобы отдохнуть. Утром пошел назойливый, мелкий дождь. Он пробивал насквозь свитки и струйками стекал по спине.

«Как же найти Роднюка?» — думал Чурилов.

Неожиданно со стороны Буйновичей послышалась ружейная стрельба. Выстрелы приближались. Чурилов знал, что недалеко проходит грунтовая дорога Буйновичи — Стодоличи. Разведчики быстро пробрались к ней, залегли в густом кустарнике и стали наблюдать.

Из-за поворота показалась подвода. Тощая лошаденка с трудом тянула повозку. И каково было удивление партизан, когда они увидели Роднюка, сидящего на телеге! Он был в каком-то зеленом кителе и по-хозяйски правил лошадью. Чурилов подал сигнал и вместе с Руданом выбежал на дорогу. От неожиданности Роднюк чуть подался назад и схватился за автомат.

— Миша, Миша! — крикнул Чурилов.

Роднюк выпрыгнул из повозки и бросился к товарищам. А когда разведчики, обрадованные, окружили его, он поднял над головой автомат и не то шутя, не то серьезно произнес:

— Приветствую вас на свободной земле! Операция прошла удачно!

Ни на один из вопросов он не отвечал, а только отшучивался:

— Был в гостях у гитлеровцев. Выпили по-немецки, а закусить я дал по-русски. В общем, на привале я все вам расскажу.

Партизаны свернули в лес на поиски более безопасного места, где можно было бы провести день. Наконец выбрали место для отдыха. Роднюк первым снял с повозки свой вещмешок, присел на корточки около сосны и начал скручивать цигарку. К повозке подошел Рудан. Он поднял рюкзак и вскрикнул:

— Братцы, да здесь трофеи!

Все бросились к повозке. Под сеном лежали пуда на три боровок и три винтовки.

Как выяснилось, Роднюк побывал в Буйновичах и узнал, что гитлеровцев и полицейских там нет: все они выехали в деревню Злодин грабить население. Возвращаясь к условленному месту встречи с товарищами, Роднюк увидел пьяных полицейских. Двое из них ехали на повозке и один верхом.

— Подошел я леском к дороге, — рассказывал Роднюк, — и стал наблюдать. Когда они подъехали ближе, слышу верховой хвастается: «Я двух комиссаров расстрелял. Отплатил им за своего отца и за себя отплатил». Ах ты, думаю, гадина. Погоди ж ты.

Когда полицейские поравнялись со мной, первой очередью я уложил тех, что на повозке сидели, а второй — верхового ссадил. Вот тебе, гад, за тех двух комиссаров!

У верхового Роднюк вынул документы. Это был некий Грищенко, отбывал срок, освобожден, был взят в армию, но в первые дни войны сдался в плен немцам.

Удача Роднюка прибавила силы разведчикам. Они продолжали путь к железной дороге. Днем шли только лесом, на дороги не выходили. К вечеру достигли деревни Милешковичи. Здесь они решили, что Чурилов, Янковец, Роднюк и Алексей Колас ночью выйдут на разведку в сторону железной дороги. Рудан же, Козак и Сидельников соберут сведения о ближайших полицейских участках. Чурилов обещал вернуться с группой в 12 часов следующего дня. Роднюк, уходя, сказал оставшемуся за старшего Ивану Козаку:

— Жди нас, Ванюша, с подарками.

Путь до железной дороги был трудным. Почти все 12 километров разведчики пробирались через лесные заросли. Они двигались параллельно грунтовой дороге, ведущей в Мозырь. Только к двум часам ночи они вышли на окраину деревни Бобры, расположенную в шести километрах от дороги. Начало светать. Подошли огородами к первому домику. Послышался лай собак. Партизаны двигались на расстоянии десяти метров друг от друга. Роднюк подобрался к дому первым и, убедившись, что никакой опасности нет, подал сигнал Чурилову. Алексей Колас остался прикрывать их со стороны огорода. Лай собак усиливался. Медлить было нельзя. Чурилов постучал в окно. Прошла минута, другая… Никто не ответил. Еще раз постучал. Звякнула щеколда, и на крыльцо вышла старушка.

— Бабушка, как пройти к железнодорожной станции? — шепотом спросил Чурилов.

Старуха заохала и, подозрительно посмотрев на партизан, проговорила:

— Я-то, диткы, добре не знаю. Николы я там не була. Но, кажуть, що треба иты цим шляхом.

— Бабуля, а партизаны здесь есть? — еще ласковее спросил Роднюк.

— Що це, диткы, вы кажете? — переспросила старуха, словно не понимая, о чем ее спрашивают.

— Партизаны, партизаны, говорю, бабуля, здесь есть? — повторил Роднюк.

— Цього я не знаю, диткы, и вы мене не пытайте.

— А полицейский участок, бабуля, в каком доме находится?

— О тут, дома четыре в сторону школы, — ответила старуха и пристально посмотрела на партизан.