Рельсовая война

— Я внимательно осмотрел усадьбу. В ней три каменных прочных, как отметил Каменев, здания. Посредине, ближе к южному забору, — двухэтажный дом с плоской черепичной крышей, на которой во время наблюдения никого не было. Но позицию там занять можно, как и на крышах соседних зданий. В общем, вместительный домик. В таком вся банда укрыться может. И выбить ее оттуда будет непросто, даже применив гранатометы и огнеметы. С запада от основного здания расположен сарай. С востока — баня. Но, возможно, это и не сарай и не баня, а какие-либо другие строения. Не исключено, что склады. Во дворе машины: два внедорожника, наш советский «УАЗ», «американец» «Шевроле» и «ГАЗ-66» без тента, со скамейками. Я соглашусь с Игорем, — Шепель взглянул на Каменева, — в том, что фронтальный штурм невозможен. Но добавлю, удары и с других трех направлений не гарантируют того, что мы быстро решим поставленную перед нами задачу. Теперь по сектору, который отслеживал Ким. Пост охранения духами все же выставлен. Он один, на холме в двадцати метрах от фермы. Пост хорошо замаскирован. В нем один боевик. Вооружен либо автоматом, либо пулеметом, этого определить не удалось. Больше постов ни с юга, ни с запада мы не заметили. Ферма, судя по всему, пустует. Определить количество не удалось. За все время наблюдения видели только четверых. Двое ходили в сортир за гостевым домом, один заходил в сарай, откуда сразу же вышел и вернулся в дом, а четвертый проверял внедорожник.

— Что значит, проверял? — спросил Тимохин:

— По скатам ногой постучал, подвеску посмотрел, открыл капот. Видимо, водитель.

— Он готовил внедорожник к выезду?

— Да нет. Просто осмотрел, потом посидел в тени, покурил. Боевики выходили из дома без оружия.

— Это все?

— Нет, не все; самое интересное, как всегда, на десерт. В окне второго этажа, что над входом в дом, установлен пулемет ПК. Еле разглядел. И это говорит о том, что Талиб страхуется.

Каменев усмехнулся:

— Тем, что направил пулемет на перевал, откуда нападение наименее вероятно, практически исключено?

— Зря усмехаешься, Игорек! При любом раскладе, откуда бы мы ни повели штурм, в дом войти мы сможем только через центральный вход, со двора. А он под прицелом пулемета.

— Так собьем его к чертовой матери!

— Это не вопрос; я говорю о том, что Али Рубай, он же Талиб, не так прост, и кто знает, что еще мы можем обнаружить в зданиях? У нас нет схемы ни дома, ни построек. И это плохо. Наверняка под домом имеется подвал. Возможно, из него есть выходы либо на плато, либо в аул, либо к перевалу; может, в какую-нибудь пещеру. И тогда что может получиться? Мы начинаем штурм объекта, уничтожаем тех, кто попадет под руку, и врываемся в дом. А Талиб из тайничка нажмет на клавишу дистанционки, и взлетим мы на воздух вместе с этим каменным склепом. Разве такой вариант не возможен?

Тимохин улыбнулся:

— А по-моему, у тебя разыгралось воображение, Миша, хотя черт его знает, что может произойти. Делаем перерыв. Самойлов! Связь с Крымовым, срочно!

Тимохин быстро доложил Крымову результаты разведки и добавил:

— Внешне объект представляет собой неплохой укрепленный пункт средней сложности отработки. Но в ходе обсуждения результатов разведки у нас возникли опасения в том, что главное здание может иметь подземные ходы, ведущие к тайникам за пределами усадьбы, и может быть заминировано. Эти обстоятельства способны привести не только к срыву операции, но и к гибели большей части личного состава боевых групп. Посему мне срочно необходимы все возможные данные об этой усадьбе, схемы зданий, просчет аналитиками вероятности минирования дома. Сколько для этого требуется взрывчатки и мог ли отряд Талиба иметь требуемое количество взрывчатых веществ?

— Я понял тебя, — ответил Крымов. — Ситуацию Шепель накрутил?

— Какая разница? Прошу обеспечить меня требуемой информацией. И желательно, быстрее.

— Хорошо. Немедленно отправляю запрос Феофанову.

— До связи, Крым!

— До связи!

Тимохин передал трубку Самойлову, взглянул на офицеров:

— Подождем, что ответит Москва. А пока отдыхайте.

Шепель прилег рядом с позицией Тимохина.

— Ты обедать будешь? — спросил у него Александр.

— Эту гадость из тюбиков глотать?

— Космическая технология.

— Вот космонавты пусть и едят эту дрянь. Им за полет неплохие «бабки» отваливают. А мне — только зарплату. Потерплю до дома. И вообще, Сань, как вернемся, скажи Феофанову, чтобы больше нас этими тюбиками не загружали. Пусть обычные пайки выдают.

— Ладно, скажу. Спи давай.

— А я не хочу!

— Что ж, придется на смену Киму отправить.

— Не надо. Пойду-ка я лучше к ребятам.

— Иди, Миша! И тебе, и мне спокойней будет. Но по первой команде пулей сюда.

Шепель поднялся, потянулся и скрылся в близлежащих кустах.

Тимохин по радиостанции малого радиуса действия вызвал наблюдателя на перевале, капитана Кима:

— Четвертый! Ответь Первому!

— На связи!

— Что у тебя?

— Все по-прежнему. Единственное — в 16–00, десять минут назад, боевики сменили часового на посту. Там пулеметная точка, командир. РПК видел. Плюс дух с «АК».

— Значит, на посту один боевик службу несет?

— Один.