Ремарк и миражи

— Ну, и зачем, друзья мои, вы прибыли в нашу скучную и насквозь-прозаичную Аргентину? Я-то всегда думал, что именно Австралия — по всяким экзотическим штуковинам — даст фору любой стране этого бренного и скучного Мира. Мол, самое лучшее место — для полноценного и неповторимого свадебного путешествия.

— У меня вчера родного деда убили, — сообщил Роберт. — Ганса Моргенштерна.

— Покойный заслуженный ветеран «АнтиФа» — твой дедушка? — удивился Матис и тут же загрусти: — Извини, Робби, но если ты хочешь, чтобы моё агентство помогло тебе в расследовании этого убийства…. Ничего не получится, дружище. Там, где маячит легендарный «Эскадрон смерти», обычным штатским людям делать нечего. Голову оторвут, выбросят в ближайшие кусты и только после этого поинтересуются — именем-фамилией. Многократно проверено…

— С расследованием я и сам справлюсь.

— Мы справимся, — поправила Инэс.

— Хорошо. Мы.

— А я вам чем могу помочь?

— Пистолет нужен. Желательно, легальный. Ну, и запасные патроны к нему.

— И только-то? — облегчённо вздохнул Жано. — Сделаем. Не проблема.

Он подошёл к высокому металлическому сейфу, располагавшемуся в дальнем углу кабинета, отпер дверку, достал с верхней полки компактный чёрный пистолет и, протянув его Роберту, пояснил:

— Семизарядный браунинг, почти новый. Правда, польской сборки. Зато не засвеченный. А вот и две запасные пистолетные обоймы. Держи. Пользуйся на здоровье…. Теперь по поводу «легализации». У тебя, капрал, в Буэнос-Айресе есть знакомый полицейский?

— Педро Карраско, криминальный следователь Прокуратуры. Округ — «Палермо».

— Нормальный вариант. Сгодится…. Вот, тебе лист бумаги и шариковая ручка. Садись за стол и пиши.

— Что писать-то?

— Заявление на имя «прокурорского» инспектора Карраско. Мол, так и так: — «Вчера вечером я, «такой-то, такой-то», шёл по улице Сан-Мартин. На тёмно-синей скамье, установленной под фонарём, лежал полиэтиленовый пакет. Я, влекомый природным любопытством, остановился, заглянул внутрь пакета и обнаружил там пистолет марки — «браунинг», а также две запасные обоймы к нему. Считаю своим гражданским долгом — сдать найденное оружие и боеприпасы аргентинским Властям…». Подпишись и поставь сегодняшнее число. Вот, и вся «легализация». Этому фокусу меня один русский иммигрант научил…. Только не забывай, пожалуйста, каждое утро писать новое заявление. Естественно, со свежей датой. А старое, соответственно, не забывай уничтожать…

Раздалась мелодичная трель.

— Ремарк слушает, — сообщил — в тёмно-синий брусок мобильника — Роберт.

— Инспектор Ремарк? — уточнил манерный женский голосок.

— Инспектор особого раздела. Маньяков ловлю.

— Это очень хорошо, — одобрила неизвестная женщина. — С вами сейчас будет говорить писатель Дитер Кастильо. Автор романа — «Неизвестный Эскадрон».

— Не возражаю…

«Конечно, это очень кстати», — напомнил о своём существовании неунывающий внутренний голос. — «Лишним, в любом случае, не будет…. Но откуда, братец, этот документальный романист (заметь, с немецким именем и испанской фамилией), узнал номер твоего мобильного телефона? А?».

Глава шестая. Бизнес-предложение и главный подозреваемый

— Инспектор? — голос, исходивший из трубки мобильника, был невзрачен, скрипуч, сух и равнодушен. — Сочувствую, сожалею и скорблю. Естественно, по поводу безвременного ухода от нас мистера Ганса Моргенштерна. Фатальное и несправедливое происшествие. Непоправимая утрата.

«Странный и однозначно-неприятный голос», — подумал Роберт. — «А я почему-то был уверен, что все писатели, априори, являются людьми живыми, любопытными, сердечными и общительными…. А как же иначе? Информацию собирать — дело заведомо непростое и заковыристое. Особенно, если речь идёт о документальных романах: душевные беседы с непосредственными участниками описываемых событий, доверительные разговоры со свидетелями…. Как с таким противным голосом — можно входить в доверие? Нонсенс, однако…».

Он, решительно отогнав все посторонние мысли в сторону, заговорщицки подмигнул Матису и Инэс, после чего, включив телефонную функцию «громкой связи», вежливо поздоровался:

— Приветствую вас, герр Дитер. Спасибо — за высказанные соболезнования.

— Только, пожалуйста, без «герра», — недовольно проскрипел голос. — Да, моя матушка, безусловно, была немкой. Но…. Короче говоря, я предпочитаю не иметь с южноамериканскими «мофами» и «бошами» ничего общего. И немецким языком никогда не владел. Обращайтесь ко мне по-простому — «мистер». Или же — «дон» и «сеньор», если вам, инспектор Моргенштерн, ещё не наскучил местный цветастый колорит.

— Хорошо, уважаемый сеньор Кастильо, учту на будущее, — заверил Роберт. — А вы тогда, в свою очередь, величайте меня — «Ремарком». Буду признателен.

— Служебные и фамильные прозвища? Узнаю австрийскую мечтательную сентиментальность. Ваш покойный дед был точно таким же…. Впрочем, почему бы и нет? Договорились. По крайней мере, до момента подписания официальных документов…

— Официальных?