Ремарк и оригами

— Молодец, приятель, — регулярно нахваливал пса Роберт. — Настоящий английский джентльмен, с чётким пониманием норм приличного поведения.

Получается, что гулять с Роем было необязательно? Получается, что так. Но Роберт пса искренне любил и считал, что тому будет полезно — лишний раз подышать свежим воздухом…

Они спустились на лифте на первый этаж. Рой, как и полагалось по строгим австралийским правилам «выгула домашних животных», находился на кожаном поводке.

В холле консьерж Санти передавал должностные обязанности-полномочия своему сменщику Тарасу Назаренко, переселенцу из Украины — иногда Роберту даже казалось, что различных переселенцев в Австралии гораздо больше, чем природных (хотя бы во втором поколении), австралийцев.

— Гав! — поздоровался вежливый Рой.

— Привет, ребята, — поддержал пса Роберт. — Как ты, Санти? Освободился? Не хочешь немного прогуляться с нами?

— С удовольствием, сеньор…

Пройдя через калитку в кованом металлическом заборе, они покинули придомовую территорию и неторопливо зашагали в сторону южного мола «Кругового причала».

На улице было просто замечательно — бездонное ярко-голубое небо, свежий бриз, дувший с океана, температура окружающего воздуха держалась на уровне плюс двадцати трёх-четырёх градусов по Цельсию. Идеальная погода для лёгкого променада, короче говоря.

Роберт посмотрел в сторону соседнего дома, где проживал Майкл Поспишил, друг покойного Томаса Смит-Осборна, и подумал: — «Брат-близнец нашего домика. И кованый заборчик — точно такой же. Наверняка, эти два здания были построены почти одновременно. Судя по характерной архитектуре, лет так двенадцать-пятнадцать тому назад. Новодел, возведённый в слегка подкорректированном викторианском стиле…. Надо будет некоторые справки навести. Например, а в каком году мистер Толстяк и его друг Лошадник въехали в эти дома с, отнюдь, недешёвыми квартирами? Возможно, что это поможет разгадать мотивы вчерашнего преступления. Неспроста же Поспишил — при осмотре гостиной покойного — пробормотал, мол: — «Что же это такое? Почему? Ведь, уже столько лет прошло…». Что, интересно, он имел в виду? Надо будет Габову обязательно подсказать…».

Вскоре они дошагали до южного мола, от которого регулярно, строго соблюдая расписание, отходили маленькие и уютные пассажирские теплоходики — так называемые «ферри», доставлявшие местных жителей и приезжих туристов в разные части города. От южного мола «ферри» отходили, а к северному молу — через строго-определённое время — возвращались. Очень удобный, симпатичный и надёжный вид общественного транспорта.

— Ветер дует с океана, — сообщил Санти. — Дождём пахнет. И над линией горизонта зависла длинная чёрная полоска.

— К вечеру непременно задождит, — согласился Роберт. — Люблю здешние неторопливые и задумчивые дожди…. Слушай, а инспектор Гамов вчера просматривал записи наших видеокамер?

— Гамов? А кто это?

— Ну, который в рваных джинсах, очках и с растрёпанными волосами. Высокий и сутулый.

— А, сеньор Иван…. Он все кассеты с записями у меня изъял, расписку написал, а сами кассеты передал водителю. А тот их куда-то увёз.

— Значит, шофёр укатил, а инспектор Иван остался?

— Остался, — утвердительно кивнул головой консьерж. — Дожидаться сеньориту Джуди.

— И как? Дождался?

— Ага. Она только в четыре утра приехала. На такси. Пьяненькая.

— Знакомая ситуация, — хмыкнул Роберт. — Что было дальше?

— Когда сеньорита Джуди узнала, что сеньор Томас умер, то принялась рыдать. А потом у неё приключилась истерика: начала кричать, ругаться, визжать, размахивать руками…. Но инспектор Иван, надо отдать ему должное, тут же взял ситуацию под контроль — накормил барышню специальными пилюлями и успокоил. А потом вызвал служебную машину, усадил в неё сеньориту Джуди и увёз в неизвестном направлении. Вот, и все новости.

— Спасибо, признателен…. Ты сейчас куда?

— Направо, — махнул рукой в сторону неказистых припортовых строений Санти. — Вон в том бараке под тёмно-коричневой черепичной крышей я и снимаю комнату.

— И какова месячная арендная плата?

— Терпимо, сеньор. Не более одной трети от моей зарплаты. Жить можно…. Так я пойду?

— Иди, Санти. Пока.

— До свидания, сеньор Ремарк. До свидания, Рой. Сейчас у меня — трое суток выходных. Буду отсыпаться и отдыхать. А после этого мы непременно увидимся.

— Гав-в!

Консьерж, устало сутуля узкие плечи, удалился в сторону припортовых бараков.