Ремарк и оригами

— Ну, и дорожка, так её и растак, — ловко управляясь с автомобильной баранкой, ворчала под нос Танго. — Сплошные колдобины, ямины и прочие гадкие рытвины. Да и петляет — из стороны в сторону — словно лесной трусливый кролик, спасающийся от стаи оголодавших динго. А придорожная обочина, и вовсе, заросла густой травой и кустарником… Ты как там, Рой? Жив?

— Гав! — жалобно откликнулся с заднего сиденья пёс, мол: — «Пока ещё жив. Но, честно говоря, хотелось бы, чтобы это безобразие завершилось побыстрее…».

— Понятное дело. Всем хотелось бы…

Дорога, от души попетляв между горбатыми лесистыми холмами, упёрлась в солидные двустворчатые ворота, оббитые иссиня-чёрными металлическими листами. От ворот — в обе стороны — отходила крепкая деревянная изгородь средней высоты, украшенная плотными рядами новёхонькой колючей проволоки.

Машина остановилась.

— Это не просто деревня, а самое натуральное землевладение, — выбираясь из «Тойоты», прокомментировал Роберт. — Сколько, интересно, акров входит в него? Триста? Четыреста?

— Гав, — заинтересованно принюхиваясь, предположил Рой.

— Считаешь, что более пятисот? Ну-ну, приятель, может, ты и прав…

Вокруг безраздельно властвовала чуткая утренняя тишина, только высоко в небе мелодично чирикали крохотные птички, да тихонько шелестела — рядом с изгородью — густая трава.

— Какие красивые бабочки перепархивают над забором! — восторженно ахнула Танго. — Упасть и не встать. Никогда не видела таких…

— Гав! — поддержал её той-терьер.

— Лунные бабочки, — сообщил Роберт. — Эти австралийские насекомые, действительно, очень красивые. Их крылья, на первый взгляд, кажутся бархатисто-чёрными — с выразительным контрастным узором из белых и жемчужных спиралей. Но при попадании — под определённым углом — солнечных лучей, чёрная часть крыльев этих бабочек вспыхивает ярким и насыщенным сине-голубым цветом. Согласен, очень необычное и эстетичное зрелище.

— А, вот, эта высоченная сосна, растущая на пригорке…. У нас в России, конечно, тоже повсюду растут сосны. Только не такие…м-м-м, кряжистые, величественные и могучие.

— Это — хуонская сосна, очень редкий и ценный вид австралийских деревьев. А их солидный и почтенный вид обусловлен тем обстоятельством, что отдельные хуонские сосны доживают до десятитысячного возраста.

— Спасибо, Ремарк, за познавательную информацию…

Танго подошла к воротам и несколько раз уверенно надавила подушечкой указательного пальца на ярко-красную приметную кнопку, вмонтированную в левый воротный столб.

Чуть ниже красной кнопки располагалась продолговатая алюминиевая коробочка, снабжённая — в центральной части — несколькими отверстиями малого диаметра.

— Кто такие? Откуда? — лениво поинтересовался «из отверстий» глухой мужской голос. — Что надо?

— Мы прибыли из Сиднея, — сообщила Танго. — Старший инспектор Ремарк и аналитик Кузнецова. Поговорить надо. Я вчера вечером звонила старцу Амвросию.

— Ждите, путники — благостно зевнув, посоветовал голос. — К вам выйдут…

Вскоре раздался громкий щелчок, створки ворот — плавно и совершенно бесшумно — разошлись в разные стороны, и в образовавшемся проёме появился-показался высокий старик: белоснежно-седые волосы, неотягощённые каким-либо головным убором, аккуратно подстриженная пегая борода, слегка рыжеватые усищи, чёрная балахонистая ряса чуть ли не до земли, из-под которой высовывались-выглядывали босые ноги. Поверх рясы наблюдалась ярко-красная лента-кольцо, переброшенная через шею, с массивным крестом белого металла.

«Старец?», — мысленно хмыкнул Роберт. — «Ну-ну. Плечи широченные. Обувь носит (если, конечно, носит), размера, наверное, сорок пятого. Глаза лучистые и живые, с явственной чертовщинкой. А разный цвет волос, бороды и усов, как всем известно, говорит об ярко выраженных авантюрных наклонностях их обладателя. Тот ещё деятель, короче говоря…».

— Долгих вам лет, отче, — вежливо поздоровалась Танго.

— Здравствуйте, — поддержал её Роберт.

— Гав! — сдублировал Рой.

— И вам, путники, не хворать, — улыбнувшись в густые усы, приветливо пророкотал старик. — Значит, сотрудники Прокуратуры штата Новый Южный Уэльс? Ясненько. Давненько я с вашей братией не общался. Давненько…. Кстати, из нашего вчерашнего телефонного разговора я так толком и не понял — что вам надо. Может, объясните более подробно?

— Ничего, господин старший инспектор, если я немного поговорю с уважаемым старцем на русском языке? — спросила Танго. — Так сказать, для пользы общего дела?

— Поговори, конечно, — разрешил Роберт. — Почему бы, собственно говоря, и нет? Если оно для пользы…

Разговор, откровенно затягиваясь, длился и длился.