Рэмбо 3

Черт побери, но где его взять? Траутмэн напряженно вглядывался в окружавшую его темень. Вокруг пустыня! Валуны не спрячут от надвигающейся смерти. Рев уже оглушал, и Траутмэн почувствовал, что вокруг началась суматоха. Погонщики спрыгнули с лошадей и заставляли их лечь на землю.

Он не понимал, зачем. Но вдруг понял. Тоже бросился на землю, накрыл голову одеялом и замер. Если нельзя укрыться за камнем, то почему самому не превратиться в камень?

Рев перерос в зловещий грохот. Сквозь дырку в одеяле Траутмэн видел огромные штуковины, нависавшие над их головами и затмевавшие собой звезды. Они напоминали очертаниями крытые товарные вагоны. Но у этих вагонов были крылья, ракеты, боеголовки, пушки, пулеметы. Советские вертолеты МИ-24, обладающие поразительной огневой мощью. Траутмэну казалось, будто он наглотался стекла.

На одном из вертолетов вспыхнул прожектор. Его огненный луч заскользил по бесплодной земле. Второй, третий… Они обшаривали местность, приближаясь к ним.

Траутмэн прижался к земле, боясь пошевелиться и стараясь не дышать. Впереди, в ста ярдах от него, в воздух поднялось облако пыли от струй воздуха работающего мотора. Если они приблизятся, с нас посрывает одеяла! — подумал Траутмэн. Они нас заметят! Они!..

Внезапно поиски прекратились. Вертолеты кровожадно зависли над землей, словно решили поизмываться над своими жертвами. Потом вдруг резко изменили направление, двинулись влево от тропы. Поднялись выше и обогнули ущелье. Прожекторы погасли, грохот превратился в отдаленный гул.

Улеглась пыль.

Траутмэн медленно поднялся с земли. Сделал глубокий вдох. Холод не загасил бушующее внутри него пламя.

2

Ночью Рэмбо внезапно проснулся. Он был один в своей комнате в буддистском монастыре. Уже целую неделю, с тех самых пор, как отказался отправиться с Траутмэном в Пакистан, он испытывал угрызения совести, с особой силой терзавшие его по ночам. Он думал об одном — о том, что отказал полковнику. Он больше не мог погружаться в медитации. Лук дзэн его отныне не слушался. Кузница не отвлекала его мысли. Он маялся тревогой. И никак не мог избавиться от сильного чувства вины.

Ты оттолкнул полковника. Ему была необходима твоя помощь, но ты повернулся к нему спиной. Он бы сделал для тебя все, что угодно, а ты отказался ему помочь.

Черт побери, я должен был пойти с ним!

Рэмбо осознавал, что причина тревоги не в раскаянии, не в чувстве вины и стыда. Вчера ночью его охватил страх, и это повторилось сегодня. Все нутро свело судорогой страшного предчувствия.

Что-то не так. Что-то должно случиться.

Я нужен полковнику. Он просил о помощи, но я его оттолкнул. А теперь, когда он попал в беду, меня с ним нет.

Когда? Или если.

Когда. Что-то непременно должно случиться. Он в этом не сомневается.

3

Подошла очередь Траутмэна ехать верхом. Полусонный, он согнулся в седле и раскачивался из стороны в сторону. Караван шел сквозь ночную тьму, все выше и выше забираясь в горы.

Лошадь остановилась, он выпрямился, стряхнув с себя сон.

Караван стоял. Погонщики смотрели на какую-то неподвижную точку над линией горизонта. Траутмэн сощурил глаза.

Что это? Валун? Хижина?

Увы, это невозможно, определить в призрачном свете луны.

Его попутчики сняли с плеча винтовки М-16 и стали красться вверх. Траутмэн соскочил с лошади, вынул револьвер и присоединился к ним. По мере приближения тень приобретала все более четкие очертания. Это был…

Человек на верблюде! Траутмэн нахмурился. Верблюд? На такой высоте? Нахмурился еще сильней, когда увидел, что у человека на коленях А К-47.

Группа Траутмэна остановилась на предусмотрительно приличном расстоянии от всадника. Люди подозрительно перешептывались. Один из погонщиков окликнул всадника, тот ему что-то ответил. Потом они обменялись несколькими фразами.

— Что они говорят? — спросил Траутмэн у переводчика.

— Тот на верблюде, говорит, что его люди погибли. Он хочет идти вместе с нами.

— А ему можно доверять? — спросил Траутмэн. Переводчик пожал плечами.

Погонщик что-то спросил у всадника. Тот ответил. Переводчик нервно переминался с ноги на ногу.

— Человек на верблюде сказал, что он из Джеджелега. Это наша деревня. Я всех там знаю. Его я не знаю.

Кто-то из погонщиков от страха открыл огонь. Из головы всадника фонтаном брызнула кровь, и ночь превратилась в хаос.

Траутмэн метнулся в сторону и припал к куче камней. Противник вел смертоносный перекрестный огонь из десятков винтовок. Ночь пронзили предсмертные вопли погонщиков.

Траутмэн расстрелял все патроны, заменил магазин и приготовился снова нажать на спуск, но вдруг понял, что воцарилась тишина. Были слышны лишь страдальческие стоны раненых погонщиков да дикое ржание лошадей с простреленными внутренностями. Еще звенело в ушах. В воздухе пахло кордитом, экскрементами и кровью.

Тишина огласилась злобными выкриками. Правительственные войска Афганистана покидали свои секретные позиции. Под подошвами тяжелых ботинок хрустели камни.