Рэмбо на Сонг-Бо

Траутмэн сидел в своей палатке у открытого полога и смотрел в дрожащее марево. Безжизненное, выжженное солнцем плато уходило в бесконечность. Горизонта не было, и не было дали — все растворилось в зыбком мареве. Полковник поймал себя на том, что и мысли его под воздействием этой картины не имеют четких очертаний. Они расплывчаты, неопределенны и не ограничены строгой линией горизонта. Ему не хотелось думать ни о большой политике, которая всегда была ему отвратительна своей мерзостью, ни о генерале, предавшем старую солдатскую дружбу, ни о Мэрдоке, готовом выполнить любой бессмысленный приказ. И тогда он зацепился мыслью за Рэмбо. Если не произойдет никакой случайности, он вернется. Рэмбо попадал не в такие переплеты — и возвращался.

Послышались шаги, и Траутмэн увидел Эрлсона. Он шел от ангара, неся в руке целлофановую сумку.

— Как себя чувствуете, сэр?

Благодарю, Эрлсон. Что нового? Заходите, у меня хоть не печет солнце.

Эрлсон вошел в палатку и выставил на стол несколько бутылок пепси.

— Прямо из холодильника, сэр. Вам открыть?

— Откройте, Эрлсон. Посидите со мной, если не торопитесь. Эрлсон открыл две бутылки и сел.

Есть новость, сэр. Только между нами. Военная база на Сонг-Бо, которую мы прослушиваем, не подает никаких признаков жизни.

— Вы перехватываете радиопереговоры штаба?

— Не только. Все радиоточки базы. И они вдруг все замолчали.

— И что думает по этому поводу Мэрдок? Эрлсон пожал плечами.

— Это необъяснимо, сэр, и Мэрдок отказывается что-либо думать.

Траутмэн чуть улыбнулся, его лицо просветлело.

— Когда это случилось, Эрлсон?

— Утром, сэр.

— А накануне вечером замолчал передатчик, по которому выходил на связь Рэмбо?

Совершенно верно, сэр, добродушное лицо Эрлсона расплылось в улыбке. — Неужели вы полагаете, полковник…

— Я не полагаю, — сказал Траутмэн. — Рэмбо жив. И, думаю, он уже не нуждается в помощи. Скоро он будет здесь. Это приятная новость, Эрлсон.

Лейтенант с сожалением посмотрел на Траутмэна. Как бы ему самому хотелось верить в это, но чудес не бывает. А полковник — фанатик. Тем тяжелее для него будет разочарование.

— Сэр, простите меня, но здесь можно рехнуться, — Эрлсону было очень жаль полковника. — Пойдемте в штаб, там хоть есть с кем поговорить.

— Как вы знаете, я под арестом.

Все мы здесь под арестом, сэр. Генерал, видимо, только по карте представляет себе географическую точку, где мы находимся…

— Наверное, вы правы, Эрлсон, и нарушение приказа о моем аресте будет весьма и весьма условным.

— В самом деле, сэр. И Мэрдок будет рад вас видеть. По правде говоря, он очень страдает.

Эрлсон пропустил Траутмэна вперед и вышел за ним из палатки. Они сразу будто попали в пылающий камин.

Никогда не думал, сэр, что есть страны, на земле которых можно жарить яичницу.

— Что с вами, Эрлсон? Ведь это всего-навсего двадцатая параллель. И кроме того, вам повезло. Хотелось бы мне посмотреть на вас, когда начнутся тропические дожди.

— Думаю, к этому времени мы успеем дать деру, — засмеялся Эрлсон.

Мэрдок не удивился появлению Траутмэна. Он понял, что его вытащил из палатки Эрлсон.

— Здравствуйте, Мэрдок. Я не помешаю?

Мэрдок вышел, улыбаясь, навстречу и крепко пожал Траутмэну руку.

— Здравствуйте, полковник. Я уж было и сам хотел послать за вами. Здесь и того веселее — хоть зуммеры жужжат.

— Что нового, Мэрдок?

Мэрдок подозрительно посмотрел на Эрлсона, но тот спрятал взгляд и прошел к локатору.

— А что у нас может быть нового? Тишина. Мертвая тишина! Хотите что-нибудь выпить, полковник?

— Благодарю. Эрлсон уже угощал меня, — Траутмэн сел и положил ногу на ногу. — Мэрдок, вы ничего не слышали об эсминце «Элдридж»?

Мэрдок посмотрел задумчиво в потолок, но ничего не вспомнил.

— Нет. А что с ним случилось?

— В начале сороковых годов с ним проводили опыты, в результате которых он исчез.

— Утонул?

— Нет. Просто исчез на глазах изумленных свидетелей. А потом снова появился.

— Гипноз?

— Опять не угадали. Вокруг него создали такое электромагнитное поле, что он оказался в другом измерении. Вместе с командой. А через некоторое время снова появился на том же месте.

Фантастика? Я не читаю фантастику, полковник. Все это бред больного воображения.

Не скажите. Опыты проводил гениальный Эйнштейн. Об этом были сообщения в серьезных научных журналах, а в газетах — интервью с членами экипажа. Мэрдок внимательно посмотрел на Траутмэна и рассмеялся.

— Полковник, я знаю, к чему вы клоните. Вы же боевой офицер, реалист, а верите в другие измерения! Одной шальной пули достаточно, чтобы разрушить все ваши измерения. И поверьте…

Он не договорил и бросился к аппарату.

— Два — семь-девять — два — девять… Говорит Одинокий Волк. Ответьте мне.

Мэрдок схватил микрофон.

— Волк, это вы…

— О'кей.

И связь прервалась.

Траутмэн улыбался. Мэрдок посмотрел на него и побледнел.

— Фантастика…

Глава б

Убедившись, что связь со своим штабом устойчива, Рэмбо опять отключил рацию, чтобы не привлекать внимания Дзанга, и поднял вертолет в воздух. Он пролетел над Сонг-Бо и развернулся над тем местом, где оставил Ма. Ему показалось даже, что он увидел небольшой холмик.