Рэмбо под солнцем Кевира

— Извини, — сказал он, — я отвлек тебя от разговора напоминанием о своем личном горе. Но раньше или позже мне все равно придется рассказать тебе о своем отце. Ты спросил о посольстве. Его макет строился по плану, и ничего нового добавить я тебе не смогу.

— Скажи, Али, как ты думаешь, в какой части посольства могут держать заложников?

— Я бы выбрал для этого подвал.

Рэмбо согласно кивнул — именно так думал и он.

— Но, как ты можешь догадаться, — добавил Али, — по подвалу я не лазил. И потом должен сразу же предупредить тебя: пятьдесят заложников вместе держать не станут. Они могут быть разбросаны не только по всему Тегерану, но даже по другим городам.

— Это ты так думаешь, — спросил Рэмбо, — или это обычная практика?

— Практика, — уверенно сказал Али. — Так было в Ливане, когда „Хезболлах“ — „Партия Аллаха“ — держала заложников в подвалах нескольких домов в шиитском предместье Бейрута и в казармах Баальбека. Так действует группировка „Исламский джихад“ и шиитское движение „Амаль“ Почему же моджахедины должны действовать по-другому?

— Но какой же тогда смысл в операции группы „Дельта“?

— Камаль, — укоризненно произнес Али, — а откуда тебе известно, что целью операции является освобождение заложников — обычных чиновников, не представляющих никакой ценности?

Об этом Рэмбо как-то не подумал. И теперь он вспомнил о лагере военнопленных во Вьетнаме. Ведь тогда его посылали с определенной целью: доказать, что лагерь пуст. А когда он все-таки нашел военнопленных, они оказались никому, кроме Пери, не нужны. Может быть, и эти заложники так же нужны правительству, как и те военнопленные? Али словно прочитал мысли Рэмбо.

— Не забывай, Камаль, что ровно через год в вашей стране состоятся выборы президента. И чтобы собрать очки в предвыборной компании, Картеру вовсе не обязательно освобождать все посольство, — ему достаточно одного человека. Но такого, кого бы знала вся Америка. Сын Ральфа Пери, освободителя американских военнопленных, — это то, что нужно.

— Но девяносто „зеленых беретов“ будут просто уничтожены!

— Нет, не просто, — возразил Али. — Они станут национальными героями, а народный гнев перекинется на кровожадных моджахединов.

Рэмбо посмотрел на Али так, словно впервые увидел.

— Выходит, я буду набирать очки президенту?

Нет, Камаль, ты постараешься помочь хорошему человеку найти его сына.

— Пожалуй, ты прав, — согласился Рэмбо и улыбнулся. — А ведь ты уже начал учить меня, Али.

Али развел руками.

— Просто ты должен знать то, что тебе нужно знать, — сказал он. — Чтобы не задумываться тогда, когда нужно будет только действовать. Если не секрет, чем ты решил сегодня заняться?

Рэмбо хотел один сходить к макету посольства, чтобы на месте со схемой в руках представить себе расположение подвальных помещений. По укоренившейся привычке действовать в одиночку, он не хотел делиться своими замыслами даже с Али. Но теперь он понял: то, что ему предстоит, не похоже на то, что он делал прежде. И что в Тегеране Одинокому Волку останется лишь выть на луну. Кроме того, он начал проникаться доверием к Али, а ведь им еще вместе работать. И он поделился с ним своими планами и пригласил с собой.

— Отличная мысль, — согласился Али. — Пусть посольство охраняет хоть весь Тегеран, но ведь кто-то туда все же входит!

— Я войду туда, — спокойно сказал Рэмбо и посмотрел на Али. Али не выразил ни удивления, ни недоверия. Он поднял брови и так же спокойно спросил:

— А почему бы и нет?

Рэмбо разложил на полу „посольства“ план расположения подвальных помещений и стал переносить их контуры куском породы на доски. Али по схеме разметил расположение водоснабжения и канализации. Покончив с этим, они перешли туда, где должен был находиться продовольственный склад, и сели на пол.

— Здесь? — Рэмбо постучал пяткой по доскам и вопросительно посмотрел на Али.

Али дотянулся рукой до „винного погреба“ и постучал кулаком по полу.

— А может, здесь?..

Глава 8

Том Пери, двадцатипятилетний красавец, сын миллионера и сам преуспевающий бизнесмен, сидел в котельной американского посольства на восемнадцатидюймовой трубе, обмотанной асбестовой изоляцией, и размышлял о превратностях судьбы. Казалось бы, ничто не предвещало такого крутого поворота событий.

Совсем еще недавно Том был приглашен вместе с другими американскими бизнесменами в Ниаваранский дворец — блестящую шахскую резиденцию. И сам "царь царей", могущественный шахиншах, лев Ирана Мохаммед Реза Пехлеви благосклонно изволил пожать ему руку. А потом он был представлен шахине. Сорейя одарила его такой ослепительной улыбкой, что Том, кажется, чуть не потерял рассудок. Все слова, которые он приготовил для соответствующего случая, вылетели у него из головы, и он стоял истуканом до тех пор, пока это не сочли неприличным и не увели его вежливо, но настойчиво в банкетный зал. Несколько ночей потом снилась ему обворожительная улыбка шахини.