Ремесло

С поправками случались комичные ситуации. На блестящего репортера Мишу Козырева однажды нашло затмение, и он в тексте назвал ветерана российской энергетики Нестора Серебрянникова — Лазарем Серебряниковым. Увидев это на следующий день, Миша чуть ли не в слезах сел сочинять поправку. Но чертов Лазарь так, видимо, его потряс, что в ее тексте исправлена была только фамилия — Миша вставил недостающую «н». На следующее утро он — и Нестор Иванович — прочли в газете: «…было неправильно указано имя советника генерального директора ООО „Мосэнерго“ Лазаря Серебрянникова». Из суеверия следующую поправку я давать отказался. Обычно, впрочем, дело шло глаже. Поначалу некоторые коллеги не понимали, зачем мы публично, без принуждения, норовим себя высечь. Но репутация газеты формировалась и так.

В SmartMoney мы пошли дальше — объявили конкурс по поиску фактических ошибок. Каждую неделю мы платили 300 евро тому, кто находил больше всех ошибок в вышедшем номере. Нам присылали целые «простыни» придирок, и каждую мы внимательно проверяли. Да, в каждом номере находилось несколько реальных ляпов. Несколько раз подряд конкурс выиграл человек по имени Сырлыбай Айбусинов — уроженец казахского Аральска, работавший IT-директором на небольшой фабрике. Мы предложили ему оклад за проверку каждого нашего номера до печати. Сырлыбай оказался так эффективен, что и по сей день занимается фактчекингом для украинского Forbes.

4. Отсутствие привилегированных источников и персонажей

Я могу с чистой совестью сказать, что никогда не думал о том, дает ли в моем издании рекламу та или иная компания и в каких отношениях ее владелец находится с моим издателем. Я верю в «великую китайскую стену» между рекламной службой и редакцией. В былые времена в редакцию The New Yorker просто-таки не пускали людей из рекламного отдела. Наверное, это избыточно, но сам принцип — правильный. Редактору лучше даже не знать заранее, чья реклама где в его издании стоит. В «Ведомостях» так и было.

Из-за этого случались курьезы — например, однажды рекламный модуль компании British Airways оказался рядом с текстом о том, как пилотов этой компании уличили в употреблении алкоголя перед полетами. Бывали случаи, когда из-за какого-нибудь неприятного текста рекламодатель уходил из газеты, и на меня с укоризной смотрел издатель. Но ни разу не бывало, чтобы ушедший рекламодатель через какое-то не вернулся. Ведь рекламу в сильные издания дают не по дружбе, а чтобы добиться коммерческого эффекта.

Отбиваться от рекламодателей и прочих «друзей» редактору помогает хороший издатель. Помню, Дерк Сауэр, основатель «Ведомостей», флегматично объяснял тем, кто ему звонил, требуя о чем-то написать — или, наоборот, не писать: «Если сегодня я сделаю это для вас, завтра ко мне придет ваш конкурент — и почему бы мне не сделать это для него?» На разумных людей действовало. Неразумные гневались, но потом отходили.

Есть такая торговая марка — Mercury. Ее владельцы поставляют в Россию разнообразные «бентли», «шопары» и «патек филиппы». Одно время Mercury была крупнейшим рекламодателем Independent Media, компании, издающей «Ведомости». Глянцевые журналы IM много писали о всяческой роскоши, которую привозила Mercury, и о ее пышных светских мероприятиях. Но владельцам марки этого было мало: они хотели статей о своем бизнесе именно в «Ведомостях».

Как-то раз Сауэр вызвал меня и спросил: «Почему вы совсем не пишете про Mercury? Ребята купили в Москве целую улицу под свои магазины, хоть и маленькую. Это разве не интересно?» Я отвечал: «Мы бы и рады про них писать, но они никакой финансовой информации про себя не дают. Мы вообще не знаем, кто там владельцы и как их бизнес устроен».

Тут Дерк произнес памятную фразу, которую я поначалу принял за фигуру речи. «Так узнайте, — сказал он. — Вы же репортеры!»

Я спустился в редакцию и заказал нашему расследователю Булату Столярову текст про то, как устроен бизнес Mercury. Копал Булат долго, и, когда вышел его текст, редактором «Ведомостей» была уже Татьяна Лысова. Текстом заинтересовались сразу несколько малоприятных государственных структур. Mercury сняла всю рекламу из изданий Independent Media и прислала парламентеров разговаривать с Лысовой. «Вот вы, когда были студенткой, в трамвае без билета ездили?» — спросил Лысову один из них. «Нет, — отвечала она. — Терпеть не могу, когда меня ловят за руку».

Mercury сняла рекламу из всех изданий IM. Через некоторое время вернулась.

5. Нетерпимость к жульничеству