Ремесло

– Я туда больше не пойду! – Лиля вытряхнула учебники из школьного рюкзака и принялась наспех складывать туда свои вещи.

– Не глупи. Надо просто разобраться, что тут вообще происходит.

– Чего тут разбираться? Просто здесь все ненормальные! Я сваливаю!

Лиля собралась броситься к дверям, а Лео перегородить ей путь. Но вдруг оба застыли, услышав звук подъезжающей к дому машины. Неизвестно, почему это так взбудоражило их. Наверное, оттого что за окном стояла почти могильная тишина, изредка прерываемая лишь шуршанием опавших листьев.

Они подбежали к окну и увидели, как черный универсал с затонированные окнами проехал по дорожке к дому и припарковался с торца здания. Из машины вышел мужчина в обезличивающей чёрной рубахе. Козырек на кепке не позволял разглядеть его лицо. Чтобы увидеть, что происходило дальше, ребятам пришлось выйти в коридор и прильнуть к маленькому окошку уже там.

К тому времени к гостю вышла бабушка. Ничего не говоря, она сняла с шеи ключ и отперла вход в подвал, который прятался под скатной крышей. Мужчина открыл багажник универсала и стал выкатывать из машины тележку, на которой лежали два продолговатых деревянных ящика.

Вдруг бабушка взмахнула рукой, чтобы водитель замер. Он остановился, а она резко и неестественно задрала голову кверху, уставившись белыми глазами прямо на внуков. Те охнули от внезапности, отскочили от окна и убежали в комнату.

– Как думаешь, что в тех ящиках? – спросила Лиля, когда дыхание снова стало ровным.

– Откуда я знаю. Туда бы и человек влез.

Оба поёжились.

– Лео, я хочу домой, – непривычно жалобно протянула Лиля.

Брат промолчал. В его голове зарождался план по вызволению их из этого странного места.

– Если мы сбежим, нас посчитают трудными подростками и точно упекут в приют или еще куда похуже. Но и здесь я оставаться тоже не хочу. Давай докажем, что бабушка недееспособная. Может, нам позволят прожить без опекуна.

– Надо Павлу Сергеевичу позвонить. Он вроде неплохой дядька, – кивнула Лиля.

– Он просто скажет, что у него руки связаны и все. Давай сначала доказательства соберем, а потом ему все передадим.

– Ну это легко. Стоит только немного с камерой по дому походить.

– Ночью спустимся в подвал и посмотрим, что она там прячет. И если училку под окнами увидим, тоже надо заснять.

На том и порешав, близнецы поставили будильник на три ночи, когда бабушка точно будет спать и не помешает им, и отправились по кроватям.

Услышав неприятный писк будильника, Лео нехотя открыл глаза и обнаружил, что сестра сидит на своей кровати уже одетая и готовая отправляться на разведку. Она покусывала ногти на руках, нетерпеливо ожидая пробуждения брата. Лицо было призрачно-бледным. Волосы взъерошены от беспокойного сна. Глаза опасливо метались от двери к окну и обратно.

– Всё нормально? – спросил Лео, достав из-под кровати кроссовки.

Лиля неуверенно кивнула. Лео взял телефон, предусмотрительно заряженный для вылазки, зашнуровал кроссовки и накинул толстовку с капюшоном. Перед уходом он хотел выглянуть в окно, но быстро передумал. Ему станет слишком страшно, если он вновь увидит там безумно улыбающуюся учительницу.

– Идём, – скомандовал он.

Лиля немного замялась. Закусив губу, она стала смотреть на брата, не решаясь сказать ему причину своей тревожности.

– Ну шевелись, Лиль! – громче, чем хотел, сказал Лео. И тут же затаился, не услышала ли его бабушка?

– Мне мама и папа сказали не соглашаться, – запинаясь, прошептала Лиля.

– Что?

– Ну они мне сейчас приснились. Будто стоят на дороге, к дому не подходят, боятся чего-то. Я кричу, чтобы они в гости зашли, а они только и повторяют, как заколдованные: «Не соглашайся. И брату передай».

Лео с трудом проглотил подступивший к горлу ком. Страх пополз по нему, словно маленький паучок. Он почувствовал, как он перебирает мохнатыми лапками по его коже, заползает за штанину, поднимается вверх по ноге, перебирается на спину, неприятно щекочет шею и добирается до уха. Или рта, или глаза. Без разницы как, но паук страха проникает внутрь. И растёт, расширяется, заменяет собой все внутренности.

Лео передёрнулся. Посмотрел на сестру. Вот отчего ему стало страшно. Оттого, что он чувствовал, как некогда сильная и неустрашимая сестра понемногу сдается. Она начала расклеиваться. Если так продолжится, он останется совсем один.

5.

– Фу, воняет здесь! – зажав нос, простонала Лиля.

Они стояли у двери подвала и пытались безуспешно попасть внутрь.

– Хлоркой воняет или лекарством каким-то… – снова капризно протянула Лиля. – Аж глаза слезятся!

– Это формалин. В больницах всегда так пахнет.

– Скажи ещё, что у неё там хирургический кабинет. Как в фильмах ужасов.

– Нет, все бесполезно. Ключ нужен, – не слушая сестру, сказал Лео.