Ремесло древней Руси

3. Судя по данным топографии городов, Кузьма и Демьян считались покровителями не только кузнецов в узком смысле слова (ковали, ковачи железа), но иногда и в более широком, древнерусском смысле («кузнецов железу, меди и серебру», металлистов вообще), а по терминологии XVI–XVII вв. — котельников, серебреников, денежников, гнездников, плавильщиков.

4. Наличие внутри одного города нескольких одноименных патрональных церквей, построенных ремесленниками одной специальности (напр., в Москве), нисколько не противоречит нашим представлениям о корпоративном строе средневекового города. При сравнении с западными городами, где в большинстве цеховых статутов фигурирует один общегородской цех, мы должны признать меньшую развитость русских ремесленных корпораций, представителями которых в выбранном нами примере являются поставленные братствами кузнецов церкви Кузьмы и Демьяна.

Очень важным вопросом в истории патрональных церквей являются территориальное распространение и датировка.

В приведенных выше примерах мы ограничились только теми городами, в которых удавалось более или менее ясно проследить связь кузьмодемьянских церквей с кузнецами.

Обширный писцовый, топографический и историко-архитектурный материал по русским городам XVI–XVII вв., содержащийся в изданиях писцовых книг[1670], летописях[1671], планах городов и изданиях по истории архитектуры[1672], дает нам очень широкую картину распространения кузьмодемьянских церквей. Нет ни одного русского города, возникшего до XVII в., в котором не было бы церкви Кузьмы и Демьяна. Конечно, нельзя во всех случаях видеть в них патрональные храмы кузнецов: есть кузьмодемьянские церкви, построенные великими князьями и царями (напр., в Твери и Муроме)[1673]; но большинство кузьмодемьянских церквей поставлено прихожанами; неоднократно отмечается в источниках: «а церкви поставленье и церковное строенье мирское, приходное»[1674]. Несомненно, что официальная агиографическая характеристика Кузьмы и Демьяна как врачей-бессребреников могла в отдельных случаях повлиять на характер их культа, но народное осмысление Кузьмы и Демьяна (или Кузьмодемьяна в единственном числе) как кузнецов: было настолько сильно, что большинство церквей их имени мы должны связывать с кузнецами; на это нас уполномочивают и многочисленные фольклорные данные. Граница повсеместного бытования производственного культа Кузьмы и Демьяна как покровителей кузнечного дела совпадала в основных чертах с границей расселения русского народа. В Белоруссии, на Украине и в областях Великого княжества Литовского, наряду с кузнецами, Кузьму и Демьяна считали своим патроном и кожевники[1675].

Для русских северо-восточных городов, интересующих нас в данном разделе работы, может быть прослежена связь этого культа только с кузнецами[1676].

Решающее значение для затронутой нами проблемы ремесленных корпораций приобретает хронологический момент.

Из среднерусских городов наиболее глубоко прощупываются следы кузьмодемьянского культа в Москве. Каменная церковь Кузьмы и Демьяна, что в Старых Кузнецах, построена в XV в.[1677] К этому же, примерно, времени относится и единственное упоминание купеческой корпоративной церкви в Москве. В 1479 г. Иван III приказал разобрать старую деревянную церковь Иоанна Златоуста «бе же та изначала церковь гостей московских строение»[1678]. Слово «изначала» должно относить время возникновения церкви московских гостей вглубь от эпохи Ивана III, но как далеко — решить, к сожалению, невозможно.

Вполне вероятно, что и возникновению каменной церкви патронов-кузнецов предшествовала постройка деревянной церкви, но здесь мы уже вступаем в область слишком ненадежных предположений. Существование в Москве кузнечных корпораций в XV в. можно допускать на основании наличия патрональной церкви, а контуры социальной организации московских ремесленников в XIV в. можно лишь угадывать.

Значительно больше данных (тоже слишком отрывочных и неполных) содержит история вольных городов Новгорода и Пскова. В Новгороде церкви Кузьмы и Демьяна упоминаются с середины XII в. После некоторого перерыва кузьмодемьянские церкви упоминаются вновь в XIV в. Особенно часто встречаются названия двух территориально близких церквей на Холопьей улице и на Кузьмодемьянской улице, связь которых с кузнецами мы пытались доказать выше. К истории этих церквей нам придется еще вернуться в дальнейшем.

Во Пскове монастырь Кузьмы и Демьяна «с Гремячей Горы» упоминается впервые в 1383 г.[1679], а церковь Кузьмы и Демьяна «со Старого Примостья» — в связи с пожаром 1453 г.[1680]