Ремесло государя

– О… извини, задумался. – Тот, кого Снег назвал Зиэлем, щегольским, нарочито ленивым движением, вскинул руку и забросил меч в заспинные ножны. – Так что ты там спросил?

– Я спросил, зачем тебе понадобилось насылать на меня этих мерзавцев? Давай отойдем куда-нибудь, а то очень уж от них смердит…

– Пойдем. Я, вообще-то говоря, рассчитывал, дорогой мой Снег, что мы поговорим у тебя дома?

– У меня нет дома. Во всяком случае, тот что есть – очень далеко отсюда.

– Ну… на постоялом дворе «Без забот», где ты остановился – зачем цепляться к словам? Нет, отвечаю на твой вопрос, я их не насылал, они сами по себе разбойники… были… Я только чуточку подправил им охотничью тропу, дабы, так сказать, совместить их и наши с тобою предопределения.

– Зачем?

– Гм… из любопытства, прежде всего. Хотелось посмотреть, что сделало святое отшельничество со знаменитым рыцарем.

– И что оно сделало?

– Отвечу стихами: твои движения в сече – скупы, словно чувства и речи. И только ради меня ты сделал приятное исключение, затанцевал как и встарь.

– Что поделать, возраст.

– Ясное дело. Так мы пойдем к тебе или нет?

– Нет, Зиэль, нет. Я имею право не приглашать тебя, и не приглашаю. Здесь говори, что хотел.

– Ну… хорошо. Давай хоть в попутный трактирец заскочим, пропустим по кружечке? Не отказывайся, разговор значимый.

– Для кого значимый?

– Для меня. Для тебя. Для Лина с Мотоной. Для Когори Тумару. Для императора. Для империи. Для всего подлунного мира.

– А-а… На Морево намекаешь. Ну, пойдем. Только, чур, я пить не буду, устал за сегодня.

– Чур, и я тоже.

Старые знакомые свернули из переулка на более просторную дорогу, уже мощеную брусчаткой, а не булыжником, вскоре показался и трактир.

– «Посошок». Видишь, сударь Снег, название-то какое? Все приметы благоприятствуют.

Снег не стал любопытствовать, что за приметы увидел Зиэль и чему они благоприятствуют, а просто толкнул дверные створки и первый вошел в трактир. В зале было пусто, за трактирной стойкой – никого.

– Хозяин! – Взревел из-за его спины бородатый ратник, – хозяин!

Навстречу вошедшим метнулся трактирщик, веселый, чисто одетый, с открытым и честным взглядом… Впрочем, что-что, а взгляд именно таким и должен быть у хозяина подозрительного кабака, иначе прогорит.

Снег выразительно втянул ноздрями воздух, и Зиэль замер, словно прислушиваясь к чему-то, покрутил головой.

– Эй, друг! Ты что, скотину прямо в зале режешь? А? Или сдаешь его в наем под ристалище окрестным дуэлянтам?

– Да… Было тут дело. Но пусть ваши милости не беспокоятся, закон восторжествовал, а разбойники получили по заслугам.

– И здесь разбойники! Слушай, Снег, тебе не кажется странным, что посреди столицы, глухой ночью, когда все уже должны спать…

– Ну уж и посреди. Это окраина, со всеми вытекающими последствиями.

– Тем не менее. Хозяин! Мы можем рассчитывать на твое заступничество, если вдруг лихие люди с недобрыми намерениями восхотят нас обидеть, меня и этого почтенного старца?

Трактирщик из под поклона бросил взгляд на сапоги «старца», все в кровавых пятнах, на черную рубашку бородатого Зиэля, нечаянно поймал его взор – и трусливо захохотал:

– Клянусь, никто не побеспокоит ваши милости. Вина?

– Да. Мне кувшин простого имперского, а моему спутнику какого-нибудь ягодного взвара. Заесть принеси… чего-нибудь такого…

– Будет сделано!

Трактирщик убежал, а Снег со вздохом опустился на скамью, локти поставил на стол, а ладонями подпер седую голову.

– Послушай, Зиэль, ты словно всю ночь приготовился здесь сидеть. И ты же сказал, что не будешь пить?

– Но я распереживался от неожиданной встречи, я взволнован. Кроме того, я же на свои пью… И вообще – сегодня я угощаю. Я слышал, что государь посылает тебя на Запад по важному делу?

– От кого ты мог сие слышать? Об этом немногие знают.

– Уж не помню…

Помолчали. В зале никого больше не было, даже трактирщик, послушный знаку Снега, поклонился и куда-то исчез.

– Снег, возьми меня с собой?

– Нет.

– Почему – нет? Ты полагаешь, что я разбираюсь в магии и в конце света меньше твоего?

– Так я не думаю. Более того, меня никогда не оставляла уверенность, что в конце света ты должен разбираться лучше всех… на свете. Извини за неуклюжий каламбур.

– Извиняю. Ты ошибся, дорогой Снег, в том что касается конца света и всего света. Меня самого смущают все эти предзнаменования и разговоры об оных.

– Но если ты ни при чем, чем тебя могут смущать вздорные слухи и чужие предрассудки?.. Однако, судя по поведению кувшина, ты и впрямь взволнован.

– А… это?.. – Зиэль рассмеялся и водрузил на ополовиненный кувшин крышку, а на нее – оловянный кубок вверх дном. – Все происходящее мне очень и очень любопытно, особенно, если учесть, что я и сам чую нечто такое… странное… тревожащее меня.

– Ты??? Вот уж не подумал бы, что ты можешь по-настоящему, не придуриваясь, чего-то бояться.

– Да. Только я не боюсь, а тревожусь. Поэтому сам хочу нагрянуть в те места, к тому мосту…

– Ты неплохо обо всем осведомлен.

– Да. И хочу, чтобы мы с тобой путешествовали вместе. Я же знаю, что ты поедешь отдельно от Когори Тумару. А вдвоем бы нам было веселее. А, Снег?