Ремесло Когана

- Еще Трэтмен сказал, что один из них говорил тонким голосом.

- Опять Трэтмен сказал, - проворчал Коган.

- Насколько я знаю, - продолжал водитель, - у Трэтмена со слухом и обонянием все в порядке.

- Ну конечно.

- Но когда я с ним говорил...

- Ты говорил с Трэтменом? - удивился Коган.

- Ну конечно нет, - объяснил водитель. - Трэтмен позвонил Кангелизи, они поговорили, а потом я с ним говорил. А что?

- Да ничего. Я просто подумал, с чего это Трэтмену тебе звонить - я бы не стал.

- Я иногда с ним общаюсь, - обиделся водитель.

- А я нет. Я тебя не знал, я слышал, что есть кто-то, но никогда о тебе не слышал. Просто забавно, вот и все.

- Ну, я с ним не говорил в тот раз, с Трэтменом, - признался водитель. - Зато говорил вчера.

- Так что никто не говорил с ним об этом? - спросил Коган.

- Только Кангелизи. Трэтмен позвонил ему, не мог его найти, разбудил его жену.

- Ясно, - кивнул Коган. - Все, что мы имеем - это то, что Трэтмен кому-то сказал. А именно - я должен найти двух сопляков.

- Вовсе нет. Он сказал, что я должен позвонить Диллону, и я позвонил, а потом поговорил с ним, а он велел мне поговорить с тем, кого пришлет Диллон, и я полагаю, что это ты.

- А что с Заком? - спросил Коган.

- Точно не знаю, - протянул водитель. - Они в чем-то не сошлись. Кажется, он не выиграл одно дело... Зак мне не рассказывал подробностей, просто заявил, что не будет больше представлять его.

- Зак с ним долго имел дело, - протянул Коган. - Я часто с ним беседовал.

- Ну, не так уж долго. Пять лет. Поначалу у него был Макгони.

- Магу? - спросил Коган. - Он как-то взялся за одно дело, и его потом чуть ли не в корзине несли в суд.

- Ему не повезло, - согласился водитель. - Это было, вероятно, ещё до твоего рождения, когда он работал с Макгони. Зак мне говорил, что тогда проблем было меньше. Тогда они вели легальные дела. Потом у него был Миндих, потом тот тип из Нью-Йорка, Мендоса, а потом Зак. "Хорошая работа" говорил мне Зак. "Хорошая работа на пять лет, хорошие деньги." Зак говорит, когда Диллону кажется, что все идет не так, как он хочет, он обвиняет тебя и берет нового адвоката.

- Я часто беседовал с Заком, - сказал Коган. - Хороший парень. Он и мне помог. Увидишь его - передай от меня привет.

- Ладно. А что мне сказать шефу?

- Ну, - протянул Коган, - салоны вновь позакрывались, верно?

- Большинство. Кто-то позвонил Тесте и предупредил его, так что он, по-моему, ещё работает. А остальные - нет.

- В прошлый раз было так же, - заметил Коган.

- Так бывает, - согласился водитель, - шеф мне про это говорил. Он велел, как только я поговорю с тобой, сообщить остальным, чего ты хочешь. Или передать Диллону.

- Я с ним говорил, - ответил Коган.

- И что он про это думает?

- То же, что и все остальные.

- То, что это уже второй раз, да?

- Да. Четыре года назад, и вот сейчас снова.

- Полагаю, - заметил водитель, - в прошлый раз все устроил сам Трэтмен.

- И парочка вольных стрелков, - добавил Коган. - Он разыграл целый спектакль, но это же Трэтмен.

- И никто не догадался, - сказал водитель.

- Только после того, как все затихло.

- На этот раз они перестарались, - хихикнул водитель.

- Ага. Стукнули его разок. Если это он устроил, я бы сам ему врезал.

- Ну, так что мы будем делать? - спросил водитель. - Как ты полагаешь?

- Пока не знаю. Ведь это правда могли быть какте-то сопляки-отморозки, а может, сам Трэтмен. Как бы то ни было, кто-то, кто знал, что он уже проделывал такую штуку. Марк мог решить: а сделаю-ка я это опять, никто и не заметит. Но слушай, ты бывал там?

- Нет, - покачал головой водитель.

- Так вот. Никто ещё там не был, кроме Трэтмена. Не такое это место, куда люди ходят. Помню, Диллон вспоминал одного парня, которого когда-то знал в Уолполе, а когда тот освободился, выучился на архитектора. Диллон говорит, может, парень поработал и в том месте. Там шестьдесят восемь комнат. Дом стоит в лесу, и кроме карт, там больше ничем не занимаются. Я говорил с Гордоном, и он сказал, что когда салон впервые открылся, он туда привел пару своих девиц. "Они просто с тоски маялись, - говорил он, сидели себе в баре и с горя пили. Единственный мужик там был бармен. Они там сидели и толстели, а я терял деньги." По выходным там слегка оживленнее, но приходят туда обычно со своими девицами, или просто случайная публика. "А много возьмешь с новичков или с ниггеров?" жаловался Гордон. А на неделе вообще тоска зеленая.

- Теперь подумай, - продолжал он. - Когда игра начинается - в полночь?

- В половине двенадцатого, - уточнил водитель.

- Точно. Все туда приходят, везде горит свет. "Салон делает большие деньги, - сказал Гордон. - Там всегда полно людей". И вот эти сопляки в нужный день идут прямохонько в нужную комнату и забирают все деньги. Как тебе это?

- Трэтмен признал, что становится рассеянным, - ответил водитель. Вместо того, чтобы приоткрыть окно, они приоткрыли дверь, чтобы выпустить дым.

- Правильно. Но человек, которые занят таким делом, не может быть рассеянным, верно? Он должен учитывать все.

- Он был в туалете, когда они вошли, - сказал водитель.