Ремесло Теней: Игла Дживана (СИ)

— Эйтн — единственное существо во Вселенной, которое я люблю без памяти. Она очень многое значила для меня и до сих пор значит. Но даже родственные чувства не могли бы подвигнуть меня на то, чтобы посвятить ее в суть своих исследований, если ты об этом.

— Но ведь она о них узнала, — заметил я. — Как?

Если мой тон и показался Аверре неуважительным, то виду он не подал.

— Она никогда не была обычным ребенком. Слишком сообразительна, слишком любопытна, настолько, что, пожалуй, переплюнет в этом тебя. Временами я думаю, что сложись обстоятельства иначе, из нее вышел бы первоклассный элийр. Можешь не делать такое лицо, я говорю это вполне серьезно.

Громко фыркнув, я отвернулся к ночному городу, как вдруг меня осенила сумасшедшая догадка. Резко повернув голову назад, я спросил то, о чем Аверре все никак не мог решиться сказать:

— Мастер, вы и ее пытались обучить?!

Он не смутился и не отвел взгляда, а воинственно уставился на меня:

— Мне все равно, что ты об этом думаешь. — Но в глубине его глаз виднелся стыд за то, что он на это решился. — Я видел ее потенциал и знал, что обязан его использовать в великих целях, а не так, как планировала моя сестра. Но, как я уже сказал, излишняя самоуверенность привела к трагедии — Эйтн едва не умерла. Чудовищными усилиями мне удалось не допустить этого и скрыть правду от ее матери. И, все-таки, последствия были — девочка изменилась до неузнаваемости. — Аверре отвернулся, облокотившись о балюстраду. — Всякий, увидев ее, удивится, как очаровательна она и мила, но никто и не догадается, что в душе Эйтн похожа на Яртеллу — такая же ледяная и непробиваемая, как сама планета. Она тоже может видеть Тени, но не так, как мы с тобой. С помощью Теней она способна подавить и очаровать любого. Многие считают, что быстрое продвижение по служебной лестнице — результат влияния Риссы на Совет, но на самом деле, это собственное достижение Эйтн. Свой пост во главе Внешних Исследований она получила сама.

Впервые став участником столь откровенного разговора с наставником, я чувствовал неудобство от того, что все это не кажется мне настоящим. Но вместе с тем, я понимал, как глубоко, наверное, несчастен сам Аверре, ведь именно он был виноват в том, что случилось с его любимой племянницей. А еще я был удовлетворен тем, что получил хоть какое-то объяснение заинтересованности Эйтн в стремлении постичь суть лейров и ее острую нелюбовь к ним, читавшуюся буквально в каждом взгляде, брошенным в мою сторону.

— И что нам с этим делать? — негромко поинтересовался я.

— Что делать? То, о чем я тебе сказал ранее — наблюдать. Это твоя главная задача.

Что ж, может оно даже и к лучшему, но для большей ясности, я решил сказать:

— Ее помощница была в Архиве в тот день, когда убили мадам Чи» Эмей.

Аверре посмотрел на меня внимательно:

— И что с того? Судя по твоим словам, она все время находилась при тебе, так что убийцей быть не могла, не так ли?

Я кивнул.

— Ну так и забудь об этом. Оставь расследование на совести Гетта. Ведь ты не сделал ничего, что могло бы бросить на тебя тень его подозрений, верно?

— Конечно, нет.

Соврать Аверре было несложно. Сложнее оказалось сделать так, чтобы ему не стало об этом известно, а тут уж все зависело от дальновидности ищейки-капитана. В ответ на мою завуалированную просьбу продолжить изучать это дело самостоятельно, мастер ясно дал понять, что не одобрит этого. Но я-то остановиться теперь не мог. Схожие улики на местах обоих преступлений сделали расследование почти личным.

— Ладно, — наконец сказал Аверре. — Пора вернуться в зал, не то хозяева подумают недоброе.

Глава 11 Взгляды

Вечеринка затянулась почти до самого рассвета, но гости расходиться не спешили. Все как один внимали Аверре, веселившему публику новыми порциями небылиц о своих якобы подвигах. Я и не подозревал, насколько он, оказывается, искушен в мастерстве рассказывания баек, и раз или два ловил себя на том, что сам с открытым ртом вслушивался в, порой, ну просто невероятный бред, забыв о том, что только что клевал носом от желания провалиться в сон. Ни Эйтн, ни ее наперсницы нигде не было видно, и я со все возрастающей нервозностью долбил пальцами по подлокотнику кресла, в ожидании конца этой провинциальной феерии.

Наконец, под общий шум недовольства, Аверре объявил, что нам пора откланяться и, подхватив под руку, потащил полусонного меня к выходу.

— Где Эйтн? — спросил он, когда мы были на пути к нашему флаеру.

На что я уставился на него с удивлением:

— Понятия не имею.

— Я же велел тебе присматривать за ней! — крепче сжав мое предплечье, прошипел он.

Я подумывал о том, чтобы вырвать руку, но вспомнил, что за нами наблюдает несколько десятков пар глаз и решил на время отложить выяснение прав и обязанностей.

— После разговора на балконе я ее больше не видел. Только ее подружка и мелькала среди народа.

— А Занди?

— Он вернулся позже.

Все оставшееся время вплоть до того, как мы собрались распрощаться перед сном, мастер провел в суровой задумчивости, не изволив проронить ни слова.