Ремесло Теней: Игла Дживана

— Это церемониальный пояс воинов махди, — сказала она. — Такую вещь у них заслужить непросто, а надевают ее, когда отправляются на особое задание.

Да, я был удивлен не меньше:

— Откуда такие познания?

— Не округляй глаза. Все это весьма подробно изложено в табличках у экспонатов наверху. И еще… — Эйтн указала на оттопыренный мизинец правой руки. — Ничего не напоминает?

Ни просто смотреть, ни, тем более, приближаться к трупам желания у меня не было, но ради того, чтобы побыстрее покончить со всем этим кошмаром, я присмотрелся. Из когтя единственного нетронутого указательного пальца одной из жертв торчал кончик миннового семечка.

Всякие сомнения отпали тут же:

— Это они.

То, что я узнал сейчас, превратило мои до этого рваные порывы в скупые и отточенные действия механизма, когда я доставал из-за пазухи припрятанную ранее капсулу с двумя другими минновыми иголками. Откупорив ее, я кончиками пальцев вытащил семечко из перста мертвеца и бросил его в склянку.

— Зачем ты это сделал? — вот теперь леди Аверре показала, что и ее время от времени можно чем-нибудь пронять.

— Собираюсь выяснить, нет ли среди этих красавчиков того, кому помешала архивариус Чи» Эмей.

— Каким же образом, интересно?

— Скажу, когда узнаю. — Неожиданно даже для самого себя я улыбнулся. — Проблема всех аборигенов в слишком большой зависимости от своего растения-покровителя. — Даже если исключить природное любопытство, меня, как лейра, интриговало могущество Аверре. Кроме того, я хотел убедиться, что не упустил из виду ничего важного. В который раз интуиция давала подсказку и как обычно, я не собирался ею пренебрегать.

Распрямившись и припрятав склянку с семенами обратно в карман, я, чтобы не спотыкаться о кучи мусора, которые здесь были повсюду, запустил светящийся сгусток энергии впереди себя. Я хотел пройти вглубь подвала, за стеллажи, которых пламя наставника не коснулось, оставив Эйтн хлопотать над трупами.

— А мне свет, по-твоему, не нужен? — спросила она, едва только я отошел.

Воздев глаза к потолку, я с обреченным видом повернулся, заставив шаровой фонарь вернуться на прежнее место:

— Не могла прихватить с собой спички?

Эйтн, кажется, что-то ответила, но на ее слова я уже не обратил внимания, полностью сосредоточившись на создании второго такого же шара из света. Однако стоило мне сделать шаг, неожиданно из глубины подвала вспыхнули, словно привидения, два светящихся синих глаза…

В жизни не испытывал страха большего, чем мне довелось ощутить в этот раз. На секунду я даже забыл, как думать, что уж говорить о способности поддерживать свет. Оба шара энергии потухли, точно свечки. Испуг заставил меня одновременно вскрикнуть и отскочить назад, но прежде, чем я успел проорать во всю глотку: — «Беги!», — два больших и холодных огонька резко метнулись ко мне.

Не могу сказать, поняла ли Эйтн мои слова, поскольку единственное, что я осознавал на тот момент, это ощущение полета и последовавший за ним удар: словно тряпичную куклу, не способную оказать сопротивления, меня швырнули об стену.

Это был колокольный звон в ушах, сдавливающая боль в груди и искры из глаз, похожие на фейерверк ко Дню Империи. А еще это была злость. Во-первых, на себя — за то, что вот уже дважды позволил поступить с собой подобным образом. Во-вторых, на Аверре — за то, что не добил уродца, как его собратьев. И, в-третьих, разумеется, на самого аборигена — за то, что решил, будто и в этот раз подобное сойдет ему с рук.

Лишь вскочив на ноги, я осознал, что нахожусь в подвале один, а с лестницы доносятся крики отчаянной борьбы. Похоже, чудом оставшийся в живых махди не счел меня достойным своего внимания и ринулся прямиком за Эйтн. В тот момент, когда унижение и боль преодолели пик моего раздражения, я решил, что больше в стороне не останусь и призраком бросился наверх.

Ворвавшись в торговый зал лавки, я стал свидетелем того, как длинные узловатые пальцы с когтями сжимали горло повисшей в полуметре над полом девушки. Сильно пораненный в схватке с Аверре абориген явно обезумел и что-то злобно шипел на собственном наречии, брызжа слюной на дорогущий наряд Эйтн. Сама же девушка отбивалась, как могла, пинала его ногами и царапалась. Она будто бы вовсе не боялась, свободной рукой шаря по полкам в поисках чего-нибудь увесистого и пригодного для удара.

Только ждать от нее чудес я не собирался.

Узел, до того стягивавшийся в центре моего нутра, с самого приезда на Боиджию, наконец, расплелся. Сосуд моего терпения лопнул, как накачанный гремучим газом пузырь. С неистовым воплем я рванул вперед, одним прыжком преодолев расстояние в четыре метра, и сбил синекожую тварь с ног. Вцепившись в шею и волосы аборигена ногтями, я пролетел еще метр или полтора верхом на нем и врезался в стойку.

Я только и успел расслышать тяжелые хрипы пытавшейся заново дышать Эйтн, да крики спешащей с улицы Ридж, когда в голову мне прилетел удар. Новый звон в ушах и россыпь светляков заставили на мгновение потерять ориентацию, чем и воспользовался махди, снова и без особых усилий сбросивший меня с себя.