Реминискорум. Пиковая дама

– Неплохо, – с улыбкой отозвалась Вера. – Ты вовремя. Мы еще даже еду не заказали.

– Что так долго?

– Эти двое, – она ткнула пальцем в Бориса и Грету, – уже полчаса изучают меню и спорят, какой суп самый острый.

– Потому что я права, – перебила ее Грета. – Самый острый – хайнаньский суп из баранины.

– Не-а, том-ям, – проворчал Борис. – Там перец чили. От него аж дым из ушей валит.

– Мне надоело. – Грета, улыбаясь до ушей, захлопнула меню. – Бери свой том-ям и ешь на здоровье, а я возьму хайнаньский суп. Проверим, у кого первого из ушей повалит дым.

– С кем ты споришь? – покровительственно спросил Борис. – С человеком, которого чуть не наказали за чревоугодие, заставив…

– О-о-о, давайте без подробностей. – Вера замотала головой. – Даже вспоминать не хочу.

Притихли. Улыбчивая официантка приняла заказ, стрельнула глазами в сторону Алексея – тот ничего не заметил или сделал вид, что не заметил, – и проворно отошла.

– А я вспоминаю, – признался Борис. – И до сих пор не могу понять, привиделось это нам или нет.

– Не привиделось, – вздохнула Грета. – Не бывает так, что сразу четверо с катушек съехали.

– Зато если расскажем кому, не поверят и отправят в дурку, – фыркнул Борис.

– Не отправят, – авторитетно заявила Вера. – Безобидных без их согласия не трогают. Вот мне Машка рассказывала, коллега. У нее на даче бабушка в соседках. У бабушки совсем ку-ку на старости лет. Участкового чуть ли не каждый день вызывала и в полицию трезвонила. Спасибо, девушка. – Подвинула к себе тарелку с дымящимся супом. – То, говорит, Машка к ней в избу подземный ход роет, то Машка ей под окно нагадила… С целью унижения ее, бабки, человеческого достоинства. Не к столу будет сказано, но из песни слов не выкинешь… Бабка дерьмо сфотографировала, приложила к заявлению. Мол, приезжайте, проведите экспертизу ДНК…

Грета подавилась супом, закашлялась, вытерла слезы, прыснула:

– И что потом?

– Явился наш бедный участковый, – Вера потянулась за хлебом, – говорит: бабуля, экспертиза сообщает: дерьмо собачье, а не соседское, успокойтесь. Бабуля не поверила и не успокоилась. До сих пор куролесит. То взрывчатку под фундаментом ищет, то стекла бьет. Машка собирается новую дачу покупать. Говорит, хоть втридорога, только без этой полоумной карги.

– И я ее очень понимаю, – сообщил Борис. – Сбежал бы моментально.

– Ну вот… – Вера вздохнула. – Раз уж ее никто не забирает, то и нас не тронут. А что не поверят – это точно. Сама бы не поверила, если б не видела собственными глазами. Нет уж, лично я никому ничего рассказывать не буду.

– И я. – Грета вытерла губы салфеткой. – Попробовала рассказать только Максу, в самых общих чертах. Он ведь профессионал, давно паранормальными делами занимается, и опять же сам про галерею эту разведал, нас туда снарядил…

– И что? – заинтересовалась Вера. – Какая реакция?

– Так и не поняла, поверил или нет. Видео на планшете не сохранилось, со слов репортаж не сделать – в общем, остались мы без крутого сюжета.

– Зато воспоминания какие, – подхватил Борис. – Будет что детям-внукам рассказать.

– А я бы и забыла с удовольствием, – сумрачно сказала Грета. – Как вспомню, как она бежала за нами… и этот костер, и это тело без головы… бр-р-р! – Ее аж передернуло. – До сих пор боюсь в зеркало смотреть, все кажется, что эта… как ее… Тесса выйдет оттуда и позовет обратно.

– Не бойся, – Борис обнял ее, – все в прошлом. Не жди дурного, все кончилось.

– Твои бы слова да богу в уши! – улыбнулась Грета.

Потянулась к подносу, на котором стоял вычурный металлический чайник. Налила себе чаю. Поставила чайник обратно на поднос и только тут заметила краем глаза смутную тень среди отблесков лампы на его полированном серебристом боку. Пригляделась. Знакомое смуглое лицо. Сощуренные глаза. Губы, искривленные в хитрой ухмылке. Губы шептали ей: «Это ты зря, девочка моя. Ничего еще не кончилось».

Ничего не кончилось!

Книга II. Скрытые переменные