Реминискорум. Пиковая дама

– Да. Нет. Видишь ли… Прости, я не знаю. Меня учили, что переносить людей за зеркало, в отражения в принципе возможно, хотя и запрещено…

– Кем запрещено?

– Гильдией.

– Гильдией зеркальщиков? Но ведь ты говорил, что они просто делают зеркала… Обычные… Ты говорил, что таких, как мы с тобой, медиумов, в городе больше нет…

– Прости, я пытался уберечь тебя, чтобы ты хранила свой дар в тайне. На самом деле все Мастера Гильдии в той или иной степени медиумы. Есть и другие медиумы, гораздо более сильные, за пределами города. Они не делают зеркал, но при помощи их меняют отражения, вещи, судьбы – как и ты. И все они тоже члены Гильдии…

– Подожди, выходит, и дядя Джерардо, твой отец, – он тоже медиум?

– Да, и он тоже. Все мастера немного медиумы, иначе мы не могли бы делать магические зеркала…

– Но, Бруно, почему же мы тогда скрывались от дяди Джерардо? От других мастеров? Ведь получается, что мы одинаковые! И получается… меня сожгли за то, что могут делать и все остальные кругом? Это просто бессмысленно! А я еще так пыталась сохранить тайну зеркальца… чтобы спасти тебя… Какой я была дурой! Небось, тут у всех такие зеркала!.. Зачем? Зачем ты внушил мне, что я такая важная и исключительная? Зачем были все эти сказки про мой дар…

– Потому что ты и была… ты и есть исключительная! Они совсем не такие, как ты. Твой дар гораздо сильнее, но даже не это главное. Ты – женщина! А в Гильдии нет мастеров-женщин или медиумов-женщин. Их не учат, не помогают развивать свой дар. Если бы отец или любой другой мастер узнал, в чем причина твоей болезни, они бы не сделали для тебя магическое зеркало – они бы сразу передали тебя инквизиции. Таковы правила Гильдии. У Гильдии вообще много правил и запретов…

– Выходит, ты нарушил правила Гильдии, когда вылечил и стал учить меня?

– Да, я их нарушил. Ты была такой доброй, храброй… Так сильно желала людям добра, что чуть не отдала им все свои душевные силы. Я полюбил тебя и не мог позволить, чтобы ты умерла. Мне пришлось сделать для тебя это зеркальце, а потом учить тебя, как им пользоваться… Кстати, не думай, что у всех есть такие. Специальные магические зеркала по личной мерке есть лишь у самых великих зеркальных магов. Их делают только с разрешения Гильдии, скорее даже, по ее велению, так что и здесь я нарушил запрет. Ради тебя. Раньше я не нарушал запретов…

– И какое наказание за это полагается? За то, что ты нарушил запрет Гильдии?

– За твое зеркальце меня могли исключить из Гильдии… За то, что учил тебя, – изгнать из города… Но если теперь кто-то узнает, что я снова спас тебя и перенес сюда, то, согласно правилам Гильдии, меня должны убить, а твое зеркальце уничтожить. Потому что это не просто запрет, а один из главных Запретов…

– Ты говоришь, переносить людей туда, за зеркало, запрещено под страхом смерти… А оттуда тоже запрещено?

– Запрещено. И этот запрет никто никогда не нарушал…

– Почему? Разве можно назначить для нарушителя еще более суровое наказание, чем смерть?

– Нет, дело не в наказании, просто… никто не знает, как. Этого пока никому не удавалось сделать… Прости… Прости меня… Любимая, не молчи! Я так соскучился по твоему голосу…

– Значит, вот как… Вот как ты меня спас… Я не умерла, но живу ли? Я никогда не смогу обнять и поцеловать тебя, коснуться твоих рук, приготовить обед… Мы будем разделены – навеки? Пока не умрешь ты или пока не умру я?

– Да, мы разделены. Пока – разделены, но знаешь… Есть легенда о том, что можно создать философское зеркало. Такое зеркало стирает границу между реальностью и отражением. Я найду способ сделать его. Ты выйдешь оттуда, и мы будем вместе.

– Легенда… Бруно, это пустые надежды. Легендой называют выдумку.

– Это не выдумка. Это возможно, я верю. Я ведь лучший из зеркальных мастеров. А стану еще лучше. У меня получится. Я все для этого сделаю, все сделаю для тебя. Мы обязательно будем вместе! Верь мне, любимая, верь мне.

Бруно прячет зеркало под подушку. Меня окружает тьма, полная тьма. И все-таки я жива! Ведь я чувствую. Чувствую так остро… Нежность – как он любит меня, чем для меня жертвует. Отчаяние – вдруг он не сможет… вдруг я навеки заперта в зеркале… Ненависть. Ненависть. Ненависть. Если бы я могла жить. Если бы я могла отомстить. Страх – как тут пусто и темно…

Впрочем… Бруно учил, что зазеркалье – это отражение моих мыслей, моих чувств. И что я могу изменять его, как и прежде, когда я была по ту сторону стекла…

Тьма. Полная тьма. Наверное, так же чувствовал себя Господь, когда сотворил мир и жизнь. Господь, который от меня отвернулся. Теперь я сама себе Госпожа.

Закрываю глаза.

В начале сотворил Бог небо и землю.

Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою.

И сказал Бог: да будет свет. И стал свет.

И увидел Бог свет, что он хорош, и отделил Бог свет от тьмы.