Реминисценции о Павке Корчагине

Накануне Опаськина читал Помяловского. При чтении этого молодого, умершего от алкоголизма писателя, угробившего свою жизнь в пьяных притонах Сенной площади царского Санкт Петербурга, Владимира внезапно поразило, что корень слова работа- раб. Слово связано с рабством, то есть это деятельность рабов – несвободных людей. Более справедливо – слово- трудящийся. Труд создал, в конце концов, человека, а работа закрепостила.

Сегодня Россия справляла праздник -12 июня День Независимости. Для Опаськина это был горький праздник. От относил себя к вечно вчерашним. Для него Родиной был и оставался СССР. Самое главное, что его возмущало во всей этой гнусной современной истории – что никто, никто не понес заслуженное наказание – вплоть до расстрела за предательство и развал Родины, разбудив пламя национализма и убив миллионы человек – в пламени конфликтов и пламени бедности и нездоровья.

–Да, как быть, как жить, – думал Ильич. Какие найти ориентиры? И в первую очередь для себя – понять свою позицию, прежде всего в этой, короткой то в общем жизни – коротком отрезке пребывания человеческой одухотворенной субстанции на Земле. Конечно, хотелось бы верить, что на этом существование данной комбинации молекул, и даже при дальнейшем её распаде в углекислый газ, метан, пропан, индол и некое количество вермикулярного навоза с костями, в церковной терминологии гордо именуемое мощами, не приводит к утрате своего мирового эго, и где то в огдоаде в сообществе эонов или в подземных дантовских кругах в окружении адовых неудачников будет продолжаться загробная жизнь до подбора нужного реципиента твоей души на земле – или где – то в далеком космосе в виде червячка, жучка, былинки-травинки, человека или космического семирогого бикараса и ты продолжишь свой вечный бег по просторам вселенной. Для этого, как считал Владимир – надо читать, прежде всего, хорошие книги авторов типа Тита Флавия, Стейнбека, Саши Чёрного, Горького, Ильфа и Петрова с Марк Твеном.

За неспешным чтением придет понимание основного вопроса, к примеру, современной Америки – а кем бы ты бы хотел стать в следующей жизни – белым или черным? Вообще, конечно, первым убиенным в России негром был Пушкин. Пущкин же сам прямо писал про себя « А я повеса вечно праздный, потомок негров безобразный». Странно, что в современной Америке как -то не задумывались над этим. Ведь доказать, что Обама – родственник Пушкина и имеет общие корни – было как яйцо облупить. Вот уж где пахло Россией и длинной рукой Москвы. Опаськин немедленно нашёл этому подтверждение – гугл перевод слова «оба ма» – давал по польски – « как есть». То есть жильда на правду вышла. Точно также словосочетание Push kin переводилось с английского как толкать родственника. То есть – вот когда ещё америкосы толкнули своего родственника к нам в Россию. Опаськин подумал, что надо бы, конечно, американскому сенату поразмыслить над этим фактом и дать Пушкину звание героя Америки. Немцов сквее, около российского посольства срочно переменовать в Пушкин сквее. Хотя, судя по курчавости Бориса , возможно, Пушкин и был его далеким предком. Тем более Большое Болдино с его чернокожим трактористом Васей Пушкиным было недалеко.

Второе – основным борцом за свободу негров в России и в мире были коммунисты – поэтому мавзолей Ленина можно было бы перенести на эту самую Пушкино – Немцовскую сквее, и вообще в каждом городе Америки поставить статуи Ленина с надписью- Ленин – лучший друг и защитник темнокожих, а новые доллары печатать с портретом Ленина и Пушкина , надпись «в верим в бога » заменить на надпись- «темнокожие всех стран – соединяйтесь!». В конце – концов, бледнолицым станет завидно и большим спросом будет пользоваться крем-вакса для чернения кожи, а также черные колготки для женщин и черные трусы и носки – для мужчин.

Да что тут говорить, подумал Ильич и вспомнил слова апостола «пусть языком твоим говорят ангелы, но если в словах твоих не будет любви, то они будут медью звенящей и кимвалом бряцающим»… Да да – надо просто любить, любить и уважать людей, как самого себя, независимо от цвета кожи. Утопично, конечно. Но хотя бы призывать к этому надо. Опаськин опять вспомнил детство, школу. Не, в школе у них не было никакого национализма. Однажды, правда, поскольку Володя был пухловатым мальчиком, обидевшись на дразнившего его толстяком Изю, Владимир назвал Изю «у, еврей!»– то есть проявил себя, пусть неосознанно, антисемитом. В результате, несмотря на то, что Изя дразниться начал первым и вообще был на редкость неприятным, как человек, типом, пионер Володя на следующий день поступил как воин – интернационалист и самолично, по своей инициативе, не спав всю ночь и глубоко раскаявшись в своем поступке, принес Изе извинения, а себе поклялся, что больше он никого в жизни не назовет евреем, пусть тот будет, хоть трижды евреем с пейсами на висках и талмудом в руках….