Реминисценция (СИ)

Я зажмурилась, боясь открыть свои глаза.

Огонь потух, разливаясь по земле волной пламени. Пентаграмма меркла и вскоре совсем потухала, словно ее и не было. Лишь вокруг ветер носил пепел, разнося его на много километров над небом.

Я открыла глаза и посмотрела в эту темноту. Я посмотрела сквозь пальцы, что бы лучше видеть.

Я видела силуэт Изольды. Вернее обугленный скелет. Это все, что осталось после нее.

Она гордо смотрела вверх в небо. Обугленный скелет. И все. Руки по швам. Гордо. Как статуя. Как символ непоколебимости и стойкости.

Я устало упала на землю. Я смотрела сквозь кроны деревьев на небо. Я хотела рыдать, я хотела плакать, хотела кричать. Меня тошнило, меня душило, меня трясло как в лихорадке.

Ветер ласкал мое лицо, пытаясь трепать. Частички пепла залетали мне в нос, я кашляла, чихала.

Я не хотела жить. Все перестало иметь смысл.

Мой мир исчез.

Для чего? Зачем? Почему?

Мысль о самоубийстве стала казаться спасением. Меч лежал рядом. Так почему бы и нет?

Я посмотрела в сторону, где стояла Изольда. Что-то в ее силуэте было не так.

Я вгляделась сквозь пальцы, и увидела, что она смотрит на меня. Меня всю передернуло. Если бы она имела сейчас мышцы на лице, она бы улыбнулась. Ее глазные зубы сверкали сквозь всю обгоревшую плоть и кости. Казалось, что жить уже невозможно. Ни ведьма, ни вампир не смог бы устоять.

Я вгляделось в ее сердце. Оно билось. Но билось в холостую. У нее не было крови. Ей она нужна была сейчас как никогда.

Нужно бежать. Добить. Пронзить ее сердце.

Я схватилась за меч. В какой уже раз за вечер, или ночь.

Но ее тело медленно уходило под землю. Вдали я увидела чью-ту фигуру. Михаил – поняла я. Он сейчас сильнее. У меня не хватит сил. Но я поклялась. Я завершу начатое. Я уничтожу их обоих. Я уничтожу ее ребенка. У нее на глазах.

Она не человек. Она уже даже не тварь. Она мертвец. Она умерла тогда, когда Кристина проткнула сердце Ярослава. В тот момент смерть настигла их обоих. И хоть ее тогда рядом не было, она непременно это почувствовала.

Я побрела в глубь леса, не оборачиваясь, зная, что она выжила, и, не понимая как. Неужели она настолько сильна?

Я шла. На меня вдруг закапал дождь. Смывая с меня последних червей. Омывая меня во все черное. Этот пепел грязью оставался на стволах деревьев, на мне, моем лице, глазах, губах.

Я брела в эту глубь с отрешенными глазами. Ничего не видя. Ничего не слыша.

Лишь сверху, словно пепел моего мира, пепел моих воспоминаний омывал мое тело и эту грешную землю.

Но я знала, что совершены еще не все грехи. Я знала, что я еще вернусь, что я еще встречусь с ней. И эта встреча будет последней для нас обеих. Их часы сочтены.

Как же тленен этот мир. Он прогнил насквозь. Как же хотела я в тот момент, что бы весь мир стал одним сплошным пеплом и развеялся по холодному мраку, разорвав все существующие цепи и догмы. Умирая навсегда. Блуждая в бесконечной бездне тьмы.

[1]                Отрывок произведения «Безумный Мир».