Ремиссия (СИ)

Комната на секунду погрузилась в темноту, и тут же снова озарилась светом прожектора. На стене возникло очередное фото, на котором были запечатлены двое улыбающихся подростков. Один был крупным, одетым в спортивную куртку с эмблемой школы; второй был заметно меньше, а на лице были большие очки в чёрной оправе. Джесси поморщился, вспоминая эту дурацкую моду на ношение очков, даже если (особенно если) у тебя хорошее зрение. Теперь, судя по этой фотографии казалось, что Джесси полнейший ботан. Парень вгляделся в изображение пристально, как будто не просматривал фотографии почти каждый вечер с маниакальной одержимостью. А что ему ещё осталось?

Из открытого окна подул ветер, и балдахин на постели колыхнулся слегка, а Джесси поёжился. Закрывать окно он не хотел, ведь врач настоятельно рекомендовал побольше свежего воздуха, поэтому омега перегнулся через край кровати и достал из-под неё пару толстых шерстяных носков. Заставить себя выйти из дома он сегодня так и не смог, значит придётся глубоко дышать, закутавшись в одеяло. Он переключил следующий слайд.

Забавно, что через какое-то время человеческая память тускнеет, и старые фотографии начинают казаться чужими воспоминаниями. На фото Джесси виднелся с фотоаппаратом у лица в отражении защитного щитка, а за ним стоял парень, облокотившись на хоккейную клюшку. Если присмотреться, то можно увидеть улыбку в тени шлема, но Джесси не надо было присматриваться, он и так всё помнил. Помнил, что пролил на себя глинтвейн из термоса ещё во время первого тайма; помнил, что их команда тогда выиграла с оглушительным разрывом; помнил, что во время той игры не только он не сводил глаз со своего спортсмена, но и пара серьезных дяденек в строгих костюмах.

Память невольно перескочила на более поздние воспоминания, и Джесси снова переключил слайд, в надежде удержать сознание на очередной фотографии, но там как назло Джесси был с ярко-салатовым браслетом на запястье, а другой парень держал в руке шарик с позорной надписью: “Поправляйся скорей!”. Правда, верхняя его часть в кадр не попала, поэтому читалось только “… скорей!”. Впрочем, Джесси не обратил внимания на шарик, он приклеился взглядом к браслету. Запястье всё ещё помнило бумажный пластик, всякий раз врезавшийся в кожу. Это был один из тех браслетов, похожих на те, что надевают при въезде в отель или на входе в клуб. Вот только этот давал доступ не к шведскому столу, а к “Процедурной”.

Омега сильно зажмурился, пытаясь отогнать дурацкие воспоминания, но они как стая падальщиков накинулись на него. Почему? Почему из всех пациентов в той долбаной процедурной комнате он один неизменно занимал всё то же кресло у окна. Столько людей приходило вместе с ним, и у каждого была надежда, жажда жизни, но всё равно через несколько дней процедурная наполнялась новыми лицами, а он, Джесси, так и оставался константой. Удача – сука. Он так хотел, чтобы она повернулась к нему спиной, а она просто посмеялась ему в лицо. Омега распахнул глаза и уставился на фото. Вот он, этот взгляд оптимиста, полный любви и надежды, и завершает инсталляцию дурацкий шарик в руке, который будто орёт на тебя: “Поправляйся скорей!”

Поправляйся скорей, ты, пессимистичная скотина! Восьмилетний мальчик сегодня не пришёл на химио, а ты поправляйся! Отец троих детей больше не занимает место рядом с тобой и не показывает с ними полароиды, а ты поправляйся! Сопляк, посредственный школьник, ты даже не единственный сын, скорее поправляйся!

Он думал, что если оттолкнуть от себя этот сгусток доброты и упорной борьбы с упадническим настроением Джесси, то смерть наконец придёт за ним. Потому что через какое-то время он устал бы. Устал бы носить фрукты и комиксы, преданно смотреть в глаза и легонько гладить по руке, и на смену этому пришло бы разочарование, и Джесси стал бы обузой. Только не на смертном одре! Легче было оттолкнуть, сказать всё, что приходило в голову, наврать сначала, что никогда не любил, потом присыпать правдой о том, что не хочет стать камнем, тянущем успешного молодого спортсмена на дно, а потом снова наврать, что врач уже заставил родителей подписать отказ от жизнеобеспечения, потому что химио не помогает.