Ремонт обуви

Так прошел год. На рынке грянула реконструкция. Территорию заасфальтировали, некоторые павильоны обновили, некоторые снесли и как водится после этого, резко повысили аренду. Из-за этого дяде Коле пришлось уйти с рынка, но каждое утро они с Пальмой продолжали навещать ларек и проверять целостность своих посланий. В обновленный ансамбль также не вписался и павильон «Ремонт обуви». Администрация, недолго думая, подогнали автокран, погрузили ларек на автомашину и вывезли его за территорию рынка. Правда, замок на дверях продолжал еще некоторое время висеть и дядя Коля с Пальмой продолжали наведываться к ларьку, вкладывая туда свои записки. Потом замок кто-то сорвал. Дядя Коля купил толстый, черный фломастер и стал писать свои послания на дверях и стенах. Но открытый ларек очень быстро превратился в мусорный ящик и однажды ночью просто сгорел. Уцелела только вывеска «Ремонт обуви». Увидев утром обгоревший и покореженный остов, залитый вдобавок пожарной пеной, Пальма завыла, а дядя Коля заплакал:

– Вдруг Пашу освободят досрочно. Как же он узнает, где мы?

Представитель администрации рынка, оформлявший вызов пожарных, подписал акт и подошел к дяде Коле:

– В чем дело, мужчина? Чем Вам дорог этот ларек? Я уже давно наблюдаю, как Вы трепетно к нему относитесь, записки какие-то оставляете.

Пришлось дяде Коле поведать всю историю павильона «Ремонт обуви» и его обитателей. Выслушав самым внимательным образом рассказ, мужчина долго молчал, потом походил вокруг останков павильона, покрутил головой:

– Эти железки мы должны убрать, поэтому завтра их увезут на металлолом. Единственное, что я могу сделать – это один раз в день давать объявление по нашей местной трансляции. Часов в одиннадцать я думаю, будет в самый раз. Больше не смогу, да и не нужно. Люди, в большинстве своем, в курсе. Если Павел появится, то ему сообщат. Будем надеяться, что наши усилия не пропадут даром. Вывеску могу снять, вдруг пригодится. Заберете потом у меня.

На следующий день дядя Коля с Пальмой уже с самого утра были на рынке. Они стояли у домика администрации и молча ждали объявления. Рыночная жизнь кипела вокруг. Проходившие мимо люди в большинстве своем здоровались с дядей Колей и трепали Пальму по загривку.

– Ждешь? – спросил хозяин закусочной, подходя к нашей парочке.

– Жду. – ответил дядя Коля.

– На, угощайся. – и протянул ему пакет с пирожками.

– Не надо.

– Надо, Коля, надо. Давай, давай бери. Я ж тебе не милостыню подаю. Сколько ты мне ножей переточил. Пойдем, у меня посидишь, чаю выпьешь. Еще целый час ждать.

Ровно в одиннадцать часов, динамик на здании администрации, зашипел, кашлянул и сказал приятным женским голосом:

– Внимание! Прослушайте, пожалуйста, объявление! Мужчину, потерявшему собаку Пальму, просят зайти в администрацию рынка за информацией о ее местонахождении. Повторяю. Мужчину, потерявшему собаку Пальму, просят зайти в администрацию рынка за информацией о ее местонахождении.

После того как динамик замолчал, немногочисленные посетители закусочной хором загалдели:

– Ну, все! Началась работа! Теперь никуда не денется, найдется! Теперь точно найдется!

– Хорошо бы, – прошептал дядя Коля. – Пальма, Пальма, пойдем, заберем нашу вывеску.

…

Целый год, каждый божий день, в одиннадцать часов дня из динамиков звучало объявление о потерявшейся собаке. Торговцы и работники рынка даже привыкли к нему. И вот в один из дней объявление не прозвучало.

– Петровна, ты слыхала, было объявление про Пашку?

– Та вроде нет?

– Петрович, ты слышишь? Про Пашку сегодня объявляли?

– Постой, постой. По-моему нет. Схожу в администрацию, спрошу.

Оказалось, что ответственный и сердобольный сотрудник рынка уволился, а новый искренне не понимал, зачем ему на весь белый свет, объявлять про какую-то собаку. Причем делать это совершенно бесплатно. Динамики промолчали до вечера. Но на следующий день, ровно в одиннадцать часов, объявление прозвучало снова. Это произошло после того, как новый сотрудник пришел в мясной ряд знакомиться с арендаторами и был послан оттуда очень далеко, и с пожеланиями не возвращаться, если будут динамики молчать. В скобяном ряду начинание коллег единодушно поддержали, а продавцы кормов для животных даже указали на пришедших в это момент дядю Колю с Пальмой.

Примерно через год сотрудник снова сменился. И опять торговцы собирали делегацию и настаивали на том, что объявление должно звучать. В этот раз им пришлось дойти до самих владельцев рынка. И снова объявление зазвучало каждый день в одиннадцать часов пополудни.

… Но Паша объявление не услышал. Досрочно освободившись, после четырех лет заключения, он приехал в город и почти неделю боялся появиться на рынке. Ему было стыдно за то, что с ним произошло, и одновременно он страшился плохих новостей о дяде Коле и главное Пальме. Каждый день, по нескольку раз проезжая мимо на троллейбусе он рассматривал павильоны, видневшиеся за оградой, пытался разглядеть знакомые лица, но выходить не решался. Так, в очередной поездке его и узнал сосед дяди Коли по скобяному ряду.