Ремонт в замке Дракулы

На третьей, метра на два от пола, виднелись остатки штукатурки, покрытой древней, едва различимой фреской.

Какая-то фигура в длинном платье с тонкими женскими чертами пронзает извернувшегося кольцами дракона-змея. Вокруг стоит множество людей. И совсем уже на заднем фоне, кажется, даже дети смотрят на этот акт драконоубийства.

Сбоку на этой же стене, прямо поверх фрески, обнаружилась висящая наискось деревянная доска.

Бажена сперва приняла ее за ступеньку, но, присмотревшись, поняла, что ошиблась. Полочка не выдержала испытания временем, груза ответственности, да и просто – груза.

Предполагаемое содержимое полочки кучно валялось ниже, на небольшом столике у стены. Частью — на полу.

Толстые листы пожелтевшей бумаги, какие-то каменные кубики и небольшая книжечка, корешок которой попался Бажене под руку еще в темноте.

Она не удержалась и открыла ее.

Как ни была она аккуратна, листочки поехали в разные стороны. Бумага уцелела, но нитки, которыми она была сшита, истлели полностью.

На колени Бажене упало несколько пожелтевших прямоугольничков, густо исписанных непонятными закорюками.

Она осторожно вложила их обратно и, придерживая пальцем стопку листков, открыла на первой странице.

— Ну конечно, — на бумаге виднелось несколько чернильных разводов и текст, не имеющий для Бажены никакого значения.

Потому как ни одной знакомой буквы на листке не было. Писавший делал это с помощью алфавита, бесконечно далекого как от латиницы, так и от кириллицы. При том писал бегло, быстро и прописью, что делало текст настолько же близким к расшифровке, как и подробнейший рецепт на лекарство от хорошего, очень хорошего врача.

Сверху, над текстом, Бажена увидела знакомый рисунок. Черный дракон, виденный в городе, на некоторых документах и на «обоях» Ракия. Семейный герб Дракулешти.

Стараясь не тревожить руку, Бажена бережно убрала книжечку в карман. Тот, что не был занят раскрошенным телефоном.

Повернулась. В бледном пятне, выхваченном из мрака, показалась тонкой работы резная рамка со старинным портретом. Кисти, безусловно, большого мастера.

Мужчина, изображенный на ней, был молод.

«Чем-то похож на Ракия!» — отметила Бажена.

Одетый в чёрный бархатный камзол, украшенный янтарными пуговицами, он выглядел представительно и изысканно одновременно.

«А говорят еще, что для солидности мужику нужен живот и дорогая тачка...» — Бажена приподнялась, чтобы лучше рассмотреть картину.

В комнате было сухо и прохладно. Видимо, поэтому, полотно хорошо сохранилось. Даже на первый взгляд оно было старым, очень старым. Но здесь, без солнечного света, краски сохранили яркость.

Картина была – хоть сейчас в музей, если бы не одно но. Какой-то вандал вымазал волосы изображенного на ней мужчины розовой краской цвета платья для Барби, которое она наденет на юбилей свадьбы с Кеном.

Ядреный розовый придавал старинному вельможе вид модный и свежий.

— Да и сама краска древней не выглядит, — пробормотала Бажена, присматриваясь к картине.

На тёмной раме виднелись капли краски этого легкомысленного цвета. Отчего-то на ней они смотрелись еще кощунственнее, чем на холсте.

Под ногой что-то хрустнуло.

— Ош!

Бажена, наконец, посветила вниз. Под ногами валялась черная тряпка, густо обшитая черным же кружевом.

Бажена пнула ее ногой, из-под ткани выскользнула белая сухая кость.

Пятно света бросилось под ноги. Бажена всмотрелась и с холодным ужасом поняла — под подошвой ее туфелек только рассыпались в пыль несколько хрупких косточек.

Она сделала шаг ближе и увидела человеческий череп с остатками серых волнистых волос, прикрытый (теперь она была уверена) не тряпкой, а остатками черного платья, украшенного кружевом.

По подземелью, отражаясь от стен и проникая в самые мельчайшие трещинки между каменными плитами, разнесся полный ужаса крик.

Когда рабочие из деревни, под управление Кары обшарили подвал и нашли Бажену, когда сломали одну из стен, она лежала на полу, сжимая бесполезно погасший телефон в одной руке и тонкую серебряную цепочку в другой.

Она молчала, когда инспектор полиции Дин Алес на руках нес ее по подземным коридорам наверх и посадил в машину.

Она молчала, когда на заднем сиденье к ее боку тепленьким котёночком прижался напуганный Михай.

Она ничего не ответила Николке, который шептал ей на ухо об их с Михаем спасении. Только кивнула, когда мальчик рассказал ей про подземный коридор, где эти неутомимые исследователи искали какие-то подземные грибы. Там-то их и застиг взрыв. Там же их нашла Кара.

Туфельки, слетевшие с ног в замурованном колодце, кто-то принес и заботливо положил ей под ноги, но она этого даже не заметила.

Она молчала всю дорогу до гостиницы.

Как во сне прошла босиком через лобби.

Поднялась к себе, захлопнула дверь. И, наконец, разжала руку, сведенную до побелевших костяшек.

На ладони лежал православный крестик. Недорогой, серебряный, но приметный: с вензельками и листочками по краям.

⚡️Глава 21. Баллада о Миорице