Рена и потерянная принцесса

Она сжала кулаки и в бессильном гневе ударила по спинке стула.

Забыть! Послать к черту все эти глупые добрые чувства!

А девочка сидит где-то здесь в крепости и не ведает о том, что ее преданные друзья, два честных и смелых мальчика, завтра утром умрут. Тайрон отлично знает, что может вырваться из лап Андреуса, исчезнуть из башни. Но он не сделает этого, не оставит Терессу.

«Опять верность, благородство, дружба! И я, словно муха в мед, влипла в эту глупость!

А Рена наверняка уже в западных горах…»

Перед мысленным взором Идрес возникла Рена, добрая, преданная собачонка с виляющим хвостиком, глядящая на нее умными маленькими глазками. Идрес вспомнила, как Рена, очнувшись, в первый раз узнала, что превратилась в собаку.

Этот ребенок обладает настоящим мужеством.

Идрес вспомнила и то, как возмущенно лаяла Рена, когда ей приказано было вернуться домой. Бессловесный, но такой яростный протест!

Верность и дружба.

Рена не сдалась, не повернула назад, превратившись в собаку. Малышку не сломила и не испугала свалившаяся на нее беда.

Наверное, и сейчас она не отступилась, не убежала…

Идрес положила ладони на колени. Постаралась успокоиться. Впервые за свои тридцать лет она почувствовала, как в омертвелую душу входит живительная надежда.

Перед самым рассветом Рена услышала пронзительный скрип, шум и голоса. Она осторожно высунула нос из куста. Ворота медленно, взвизгивая несмазанными петлями, открывались. В широком каменном проеме появилась колонна конных солдат. По четыре в ряд, под темно-синими знаменами они галопом выехали из ворот и в клубах пыли скрылись за холмами. Рена затаила дыхание, боясь чихнуть от поднявшейся пыли. Ворота за солдатами не закрылись. Но по обе стороны их стояли вооруженные стражники. Никто больше не входил и не выходил из города.

Постепенно небо высветлилось. Забрезжил слабый серый свет. На дороге появился длинный обоз. Крытые фуры, погромыхивая, приближались к городу. Рена насчитала по меньшей мере дюжину. Смешанный запах груженных на телеги товаров ударил в нос. Перед самыми воротами фуры остановились. Два возчика спешились со своих лохматых низкорослых и толстоногих лошадок и направились к вооруженной охране. Каждый из них держал в руках бумаги. Солдаты внимательно просмотрели протянутые им пропуска, махнули, и возчики повернулись к ожидающим их лошадям. С криками, хлопаньем бичей и визгом колес обоз двинулся в ворота. Усталые животные, напрягаясь, тянули тяжелые телеги…

«Другой такой возможности не будет», — подумала Рена.

Она проползла на брюхе к дороге, принюхалась. Опасным заклинанием больше не пахло. Как только последняя телега поравнялась с ней, Рена проскользнула между колесами и затрусила под просевшим деревянным дном, словно под крышей. Перед ее глазами мелькали лошадиные копыта, человеческие ноги. Неожиданно возникли морды собак-ищеек. Злобные псы тут же учуяли ее, яростно залаяли, натягивая цепи. Но, задохнувшись в жестких ошейниках, захлебнулись и умолкли.

Телега, казалось, застонала, катя вверх по узкой улочке, мощенной неровными булыжниками.

Она была в городе!

После того как стражники ушли и их смех замер в глубинах каменных коридоров, Коннор отвернулся от двери и долгое время стоял, глядя в крошечное окно под потолком на серый клочок неба величиной с ладонь. Тайрон не мог видеть выражения его лица. Наконец Коннор заговорил:

— Тебе надо уходить, Тайрон. Кто-то должен вернуться в Кантирмур и оповестить короля обо всем, что здесь произошло…

— А ты? — перебил его Тайрон.

— Один из нас должен остаться. На тот случай, если предоставится возможность…

— Не болтай чепухи! — снова перебил его Тайрон. Голос его сорвался на тоненький визг. С детства Тайрон ненавидел этот высокий дребезжащий голосок, который тут же выдавал его волнение. Но сейчас ему было на это наплевать. — Я не уйду! Не сделаю этого, выдумай ты хоть сто важных причин! Во всяком случае, один, без тебя я не уйду!

— А я не уйду без принцессы, — тихо, но твердо ответил Коннор. — Хорошо, давай подумаем. Может быть, все-таки удастся вырваться всем троим.

Но Тайрон мог сейчас думать только об одном: «Я погубил их всех. И Галфрида тоже».

Рене казалось, что бухающее в груди сердце вот-вот разорвется, разлетится на мелкие кусочки. Она все еще продолжала красться под телегой. Лапы дрожали и подгибались. Но Рена напряженно смотрела по сторонам, пытаясь заметить или хотя бы унюхать опасность прежде, чем опасность сама найдет ее.

Телега медленно тянула вверх по крутой улочке. Дома стояли плотно один к другому, словно срослись. Рена все же заметила по левую сторону улицы темный проход. Проулочек или тупик? Раздумывать было некогда. Она ринулась из-под колес и метнулась в темноту каменной щели. Позади раздался крик:

— Эй! Чья это собака?

Возчик спрыгнул на землю, нагнал и пнул ее носком тяжелого ботинка по ребрам. Она сдавленно тявкнула, перевернулась в воздухе и плюхнулась в скверно пахнущую сточную канаву. Веер вонючих брызг окатил возчика. Он выругался и вернулся к телеге. Рена выкарабкалась из канавы и исчезла в узкой улочке.