Рената

Они замаскировали доски травой, отложив стройку до понедельника.

А в среду у своего тайника в кустах они вдруг наткнулись на Ренку. Она уже разложила на земле бревнышки и приколачивала к ним доску.

- А ну, катись отсюда! - напустился на нее Женька.

- Так я же помогать буду вам плот делать.

- А это и не плот вовсе, а корабль.

- Чудной ты, Вовка. Какой же корабль из бревен? На корабль знаешь сколько железа надо?!

Озадаченные братья притихли. Они тоже вспомнили, что ведь корабли теперь все железные. Первым опомнился Женька:

- И все равно! Проваливай! Без сопливых обойдемся. Мы девчонок не берем. Я сам капитаном буду.

- Ты, что ли, совсем глупый? - удивилась Рената. - Мы на море с папой знаешь какой плот делали! Я и гвоздей принесла во» сколько.

Женька хотел еще сказать что-то ехидное. Но Вовка спросил примирительно:

- А ты правда умеешь плот?

- Что ли, я врать буду?

- Пускай помогает нам, - решил Вовка. - Ведь у нее отец моряк. И гвозди тоже. Пускай мы будем капитанами, а она главным инженером. У нее и молоток, гляди, какой!

Женька посмотрел на Ренкин молоток, на гвозди и согласился…

Хороший получился плот. Посередине мачта. Поспорили немного и решили назвать плот «Буря».

Втроем они еле сволокли его в реку. Сначала на плот залез Женька. Ничего! Не тонет. Потом залез Вовка. Тоже ничего. Вода только по щиколотку закрыла ноги. Подумаешь! Еще лучше - прохладнее будет. Но когда забралась Рената, вода дошла до колен. И сколько они ни упирались в дно палками, «Буря» не хотела никуда двигаться. Вовка соскочил в воду, походил вокруг плота и объявил:

- На мель сели!

А потом, когда старые прогнившие доски намокли, «Буря» еще больше осела. И хотя на ней уже никто не стоял, она чуть выглядывала из воды. Рената вспомнила папины слова и заключила:

- Надо добавить ему плавучести.

Легко сказать: добавить! Материала-то больше нет.

- А знаете, мальчики! Нужны понтоны. Чтобы в середине воздух был. Давайте я принесу. У нас есть две камеры от волейбола.

Но надутые камеры помогли мало. Тогда Вовка и придумал…

***

Тетя Маруся, из первого подъезда, собиралась уже идти к Надежде Ивановне, из второго подъезда, попросить перцу. И тут раздался звонок. У двери стоял мальчишка с белобрысым чубчиком, в синих трусах и голубой майке:

- Тетя Маруся, у вас грелка есть? А то у брата живот заболел.

- Возьми, пожалуйста, Вова. А что - сильно болит?

- Еще как! У него это… знаете… поворот кишок!

- Ох ты, господи! - всплеснула руками тетя Маруся. - Так надо же «скорую помощь», Вова!

- Ага! Мама уже вызвала. Только я не Вовка, а Женька.

Мальчишка помчался вверх по лестнице, а тетя Маруся спустилась вниз. Подошла к соседнему подъезду и остолбенела. Навстречу ей бежал мальчишка с белобрысым чубчиком, в синих трусах, в голубой майке и с двумя грелками в руках.

- Как! Это ты? - брови тети Маруси взлетели вверх. - Но ведь ты же там! - она ткнула пальцем в направлении двери, из которой только что вышла. - Ты Женя?

- Нет, тетя Маруся, я здесь, - неуверенно заявил пацан, пряча на всякий случай грелки за спину. - Только я не Женька, а Вовка.

- Вовка?! - глаза у тети Маруси округлились. - Но у тебя же заворот кишок!

- Это, наоборот, у Женьки заворот!

- Боже мой, но ведь Женька только что взял у меня грелку для тебя…

Вовка сообразил, что попался, и зачастил:

- Так это я Женька и есть! Я ошибся. Вовка заболел. Я и взял… у вас грелку.

- Ох, я, кажется, схожу с ума, - прошептала тетя Маруся. - А кто же там?! - она обернулась к своему подъезду.

Вовка не стал ждать, когда она снова повернется, и шмыгнул в подвал.

«Неужели мне почудилось? - подумала тетя Маруся, не увидев, перед собой никого. - С кем же я разговаривала? И еще у него в руках были грелки. Две. Почему две? Я же давала одну?» Забыв о перце, она повернула домой. И тут из дверей ее подъезда выбежал третий белобрысый мальчишка в голубой майке, синих трусах, с тремя грелками под мышкой. Тетя Маруся дико глянула на него, прикрыла глаза рукой. А когда она отняла руку от лица, снова перед ней никого не было.

- Заболела. Заболела я. Сперва двоилось, теперь троится. Пойду лягу. Доктора надо… - шептала тетя Маруся.

- Михаил Никитич! Дайте грелочку. Брат заболел.

- Но ведь только что я его видел. С балкона. Да где же мои очки?

- Так это был не он, а я! Вы без очков не заметили.

- Что ты морочишь голову! Я ведь вас вместе видел. Обоих.

- Да нет же, Михаил Никитич! Вот чтоб мне провалиться! Это вы меня видели. Я так быстро туда-сюда мотался, что вам показалось, будто нас двое, - выворачивался Женька.

- Ну, бери. Странно… Странно, - бормотал старик. - Может, я и правда без очков был?…

За час близнецы обежали весь дом: «Тетя Зина!…», «Клавдия Михайловна!…», «Дядя Сережа! Дайте, пожалуйста, грелку! Брат заболел!…» Успех был полный. Восемнадцать грелок, четыре волейбольные камеры и шесть мячей разного калибра, упрятанных в авоськи, отлично, держали «Бурю» на плаву.

- Ура-а-а-а! - закричали строители.

- Теперь давайте поплывем по течению. Вот туда, - предложила Рената.

- По течению не туда. А влево, значит, надо! - не согласился с ней Вовка.