Ренегат

Я отказался. В планы отнюдь не входило покидать Мархоф, не важно — в комфортабельной карете, в почтовом экипаже или верхом. Сначала следовало разобраться с делами. Говорить об этом я, по понятным причинам, не стал, сослался на плохое самочувствие. Благо вид у меня и в самом деле был предельно болезненный. Лихорадка, озноб, боль во всем теле — даже выдумывать ничего не пришлось.

Герберт пристально взглянул и сказал:

— Я пробуду в Кларне еще несколько дней. Надеюсь, за это время ваше самочувствие улучшится, магистр. Чем раньше вы явитесь в столицу, тем… меньший урон будет нанесен репутации.

— Благодарю, ваше сиятельство, — вздохнул я. — Приму к сведению.

Герберт вон Бальгон кивнул и вышел за дверь. На полу после него остались влажные следы. На улице вновь шел дождь.

Я позвал Уве и велел ему прибраться. Школяр безропотно подтер пол и вернулся к штопке. Новую одежду он на выделенные мною деньги покупать не стал, ограничился обносками и сейчас по мере своих умений латал прорехи и накладывал заплаты.

— Зимнее платье у тебя есть? — спросил я, отпив травяной настойки.

Уве промычал в ответ нечто невразумительное.

— Подбери что-нибудь из вещей Ланзо и Ганса и отнести перешить, — разрешил я. — Остальное продай.

— Спасибо, магистр!

— Не за что, — вздохнул я, закрыл глаза и моментально заснул.

На следующий день от лихорадки не осталось и следа, и все же самочувствие оставляло желать лучшего. Рана в бедре беспрестанно ныла, время от времени накатывали короткие болезненные судороги. Я уже мог опираться на ногу, пусть пока и не в полную силу, но от клюки решил не отказываться.

Дело было в скуке. Мало приятного день-деньской сидеть в четырех стенах, когда под рукой нет ни интересной книги, ни сговорчивой девицы, так что я начал занимать себя художественной резьбой по дереву. Клюка плохо поддавалась перочинному ножу, и все же мало-помалу на твердой древесине начала расползаться вязь магических формул.

Для тонкой работы с эфирными потоками костыль, в отличие от магических жезлов, не годился, но и я особо в этом направлении тайного искусства не преуспел. Ажурное плетение силовых нитей мне никогда особо не давалось, а вот зачерпнуть побольше силы и ударить — это запросто!

Уве штудировал какой-то очередной том и вполглаза наблюдал за моими манипуляциями, потом не выдержал и спросил:

— Магистр, но разве вы не лишены магического дара?

— Даже если так? — усмехнулся я, поглядывая в реквизированный у слуги справочник. — Что с того?

— Но вы готовите волшебный жезл!

— Для этого не нужен талант, достаточно знаний.

— Я слышал, это не так, — покачал головой школяр.

— Без таланта не под силу воспользоваться жезлом — все верно, — подтвердил я. — Но кто сказал, что у меня не получится его создать?

Уве поежился и замялся, но тут же пересилил себя и выпалил:

— Если простец нарисует формулу, она останется простыми закорючками!

Я рассмеялся в голос:

— Ну спасибо, мальчик! Но ты не прав. Отказ от дара еще не делает меня простецом. Я знаю, под каким углом и на какую глубину следует сделать надрез, и понимаю, каким образом формула станет взаимодействовать с эфиром. Знания! Знания важны ничуть не меньше способностей!

Уве надулся.

— Мне не приходилось встречаться с такими, как вы, магистр, — буркнул он и добавил: — И я ненамного младше вас.

— Станешь лиценциатом, тогда и будешь не мальчиком, но мужем, — усмехнулся я в ответ и принялся расширять вязь резьбы, добавляя к инициирующей формуле и смягчавшим откат барьерам, коими и ограничивалось большинство мастеров, заготовку для заклинания эфирной плети. Это несколько лишало жезл универсальности, зато давало неоспоримое преимущество в скорости наложения отдельных чар.

«Плеть», «Щит», «Праща», «Стальной прут»…

Размеры костыля при должных навыках позволяли уместить не меньше дюжины независимых формул, а при частичном наложении элементов — и два десятка. Главное было не переборщить, дабы при первом же использовании слишком сильный эфирный поток не сжег дерево и не развеял его в прах.

Провозиться с резьбой предстояло никак не меньше седмицы, и оставалось лишь надеяться, что к моменту завершения работ это занятие не успеет мне окончательно осточертеть.

— Магистр! — окликнул вдруг меня Уве, поднимаясь из-за стола с неказистым волшебным жезлом в руке. — Не возражаете, если я немного попрактикуюсь? У меня никак не выходит одна из связок, вдруг подскажете что-нибудь на этот счет…

— Приступай! — разрешил я, откладывая справочник. — Только сначала объясни, что собираешься делать.

Слуга передал мне книгу, которую штудировал до того, и указал на сложную схему с поэтапным и очень подробным описанием каждой стадии движения жезла. Энергетическое плетение оказалось незнакомым, но моих познаний хватило, чтобы разложить его на отдельные элементы и собрать заново в более привычном порядке.

Школяр тем временем наполнил кружку и поставил ее на стол.

— Профессор говорит, все мои проблемы из-за неумения стабилизировать поток, и поэтому надо практиковаться в левитации предметов, — сообщил он. — Лучше всего для этого использовать некий сосуд с водой.